Человеководы (СИ)

   Наклонив голову, Тетерин последовал за ротмистром. Как только портьеры сомкнулись за его широкой спиной, Сечин быстро налил рюмку чачи и опрокинул ее в себя. Он вышел через черный ход в развалины древней Сухумской крепости. Поднялся вдоль обломков крепостной стены в скалы. Внизу, стремительно спускаясь к пирсу, колебалось белое пятно. Это спешил домой видный советский специалист, активист бело-грузинского подполья полковник Валентин Павлович Тетерин. Сечин усмехнулся, закурил папиросу и стал подниматься выше.

   Особняк вдовы Волобуевой стоял в глубине городского сада. Перемахнув через полуразвалившуюся ограду, чтобы спрямить путь, Сечин оказался прямо под раскрытыми ставнями вдовушкиной спальни. Нашарил в брюках револьвер и, отодвинув от стены булыжник, сунул в углубление. Потом подобрал камешек и кинул его в окно второго этажа. Послышалось звяканье, кто-то громко ойкнул. В оконном проеме показалось белое тело. Оно тотчас исчезло, и Сечин, весело насвистывая, не спеша двинулся вокруг дома. Дверь подалась под его рукой, он скользнул в темную прихожую и оказался в горячих, мягких объятиях.

   - Наконец, - жарко выдохнула вдова Волобуева, увлекая его в гостиную. - Скверный, ты мучаешь меня.

   - Были дела, - пожал он плечом, освобождаясь из объятий.

   Волобуева зажгла керосиновую лампу. Это была женщина в теле, с могучими плечами и широкой белой спиной, усыпанной родинками. С обеих сторон из-под пышной оборчатой сорочки выпирали аппетитные округлости. Сечин крякнул и взялся за вдову обеими руками.

   - Отстань, дурной, - слабо сказала она. - Вишь, лампа у меня в руках.

   Сечин отобрал у нее лампу и не глядя куда-то поставил. Вдова застонала, когда он сдавил ее в своих железных тисках. Она нашарила рукой диван, и Сечин опрокинул ее на спину. Она взвизгнула, царапая ему шею ногтями. Он овладел ею два раза, потом поднялся, прошелся по гостиной, открывая буфетные ящички и заглядывая в чашки. Увидел цветы в кувшине на столе, выкинул их на пол и жадно припал к носику. Вдова слабо пошевелилась на диване, пытаясь прикрыть бесстыдную наготу. Сечин покосился в ее сторону, захлебнулся и, кашляя, вытирая подбородок и грудь рукавом, снова пошел на нее. Кувшин с треском разбился за его спиной.

   Через четверть часа Сечин сидел, сыто развалившись на диване. Волобуева подбирала осколки кувшина.

   - А что твой комиссар? - лениво спросил Сечин. - Или ты такая ненасытная?

   Волобуева, как стояла, так и села, вдруг вся заколыхавшись.

   - Кто? - спросила она, вздрагивая от смеха. - Эраст Васильич? Ой, да ты ж не знаешь ничего, - спохватилась она. - С лошади он упал, еще когда в кавалерии служил. Ну и отшибло у него все. Понял теперь, дурачок?

   - Зачем же ты его принимаешь? - рассеянно спросил он, шаря по карманам в поисках папирос.

   Он вытащил из брюк какие-то мятые бумаги и принялся с удивлением их разглядывать. Из рук у него выпала пачка советских дензнаков, он подобрал ее и небрежно сунул обратно. Документ (это была справка сельского совета) был выписан на имя рязанского крестьянина Алексея Бартанова, холостого, беспартийного.

   - Конспираторы, - проворчал он, закуривая и не отрывая глаз от справки.

   - Откуда у тебя деньги, Алешенька? - спросила вдруг Волобуева изменившимся голосом, испуганным и страдальческим. - Ты опять?..

   Сечин рассердился.

   - Да сказано же тебе, что завязал я со старым, - раздраженно сказал он, срывая с шеи цветастый воровской платок. - Вот глупая баба.

   Он сложил справку и убрал ее в брюки. Волобуева продолжала смотреть на него со страданием и надеждой.

   - На службу я устроился, - сказал неожиданно для самого себя Сечин. - В ОГПУ. Только ты, это, молчи. Сбрехнешь сдуру... Так что там насчет комиссара?

   - Ой пропадешь ты, - со вздохом проговорила Волобуева.

   Сечин поднялся и, не выпуская папиросы изо рта, приблизился к ней. Она тоже поднялась, глядя на него испуганно. Он сгреб ее ниже живота.

   - Любишь это дело? - спросил он сквозь зубы, глядя на нее сверху вниз.

   - Люблю, - беззвучно выдохнула она.

   В голубых сумасшедших глазах плеснулось веселье.

   - А ты могла бы - с мартышкой?

   - Что? - растерялась она, загипнотизированная его взглядом. - С какой мартышкой?

   - Обыкновенной. Хвостатой. - Он, выдыхая ей в лицо дым, засмеялся. - Глупая вы, гражданка Волобуева, отравленная опиумом суеверий. Что есть половое сношение? Механический акт для переноса махоньких таких живчиков... Сейчас это делается при помощи губки и резиновой трубки, хошь с кобылой, хошь с обезьяной. А вы все норовите по старинке. - Он сжал пальцы, и на глазах у Волобуевой выступили слезы.

   Подержав, он отпустил, и только тогда по щеке Волобуевой скатилась слезка. Сечин потрепал вдову по пухлому подбородку.

   - Ну почему, - с тоской проговорила Волобуева, - почему ты не можешь жить, как все люди?

   - Почему? - криво усмехнулся Сечин. - Потому что не хочу по-обезьяньи.