Человэльф

– У нас, эльбстов, совсем не принято дарить подарков. Скорее всего, это из-за нашей врожденной скупости, взлелеянной в крошечных швейцарских озерах. На мой взгляд, это порок. Поэтому я так щедр. И мои дары без подвоха. Выбирай же! – настаивал эльбст Роналд.

Но Катриона придерживалась того мнения, что расположение великих мира сего крайне переменчиво, и лучше им не злоупотреблять. Расщедрившийся под влиянием минуты эльбст уже назавтра мог пожалеть об этом. Либо потребовать несоразмерную подарку плату, например, ночь любви. Поговаривали, что Роналд был слаб на плотские утехи. Поэтому она решила перевести все в шутку.

– У людей есть одна трогательная история. Некий человек, решивший избавиться от надоевшей ему женщины, предложил ей убраться из его дома до наступления утра, а в компенсацию за оказанные ему ранее услуги взять все, что ей заблагорассудится. Она согласилась. Он, успокоенный, ушел в свою спальню и заснул. А наутро, проснувшись, увидел себя лежащим в постели рядом с этой женщиной, но только не у себя, а у нее дома. Она выбрала себе в подарок бывшего любовника, поймав его на слове.

Но если Катриона и решила втайне польстить эльбсту, то ее стрела не попала в цель. Тот ее просто не понял.

– И что было потом? – спросил он. – Лично я тут же, в кровати, откусил бы ей голову. Или спалил, дохнув на нее огнем.

– Люди слабые, сентиментальные существа, не в пример нам, духам, – ответила Катриона. – Расчувствовавшись, он взял эту женщину в жены.

– Глупец! – расхохотался эльбст. – Если она ему надоела до этого, то какой резон начинать все сначала, уподобляясь белке в колесе? Сразу после свадьбы он должен был раскаяться в своем необдуманном поступке.

– Мне помнится, они жили долго и счастливо. И умерли в один день.

– Ты уверена? – разочарованно хмыкнул эльбст. – В очередной раз убеждаюсь, что ничего не понимаю в людях.

– Впрочем, я могу ошибаться, – заметила Катриона. – Большинство человеческих сказок заканчивается именно так. Но бывают и исключения.

– Это как раз тот самый случай, – заявил эльбст. – Поверь мне. Ты ошиблась.

– Это доказывает, что и ты ошибался во мне, – мило улыбнулась девушка. – И я не само совершенство.

Эльбст озадаченно уставился на нее. По природе своей он был тугодум, как все эльбсты, воином, а не мыслителем. И, несмотря на свой благоприобретенный внешний лоск и царственные замашки, все еще оставался провинциальным и недалеким эльбстом. Но когда он понимал это, то сразу же становился грубым и напористым, как будто пытаясь что-то доказать самому себе, а потом уже всем окружающим. И горе было тому, кто тогда вставал на его пути.

Но Катриона не походила на того, кто мог бы или даже захотел посмеяться над ним. На вид это была слабая, беззащитная и очень милая эльфийка, которая пыталась произвести на него, всемогущего главу Совета ХIII, благоприятное впечатление, иногда при этом переигрывая. Подумав так, эльбст плотоядно ухмыльнулся. Он знал один способ, которым эта красивая эльфийка могла бы произвести на него впечатление. При условии, разумеется, что она такой же знаток в искусстве любви, как и во всем остальном. Но пока еще было не время, чтобы прибегнуть к нему. Эльбст призвал ее вовсе не для того, чтобы приятно провести эту ночь. Для этого у него было много других, более доступных и непритязательных ундин, гномих, юд, гамадриад и прочих представительниц их мира. Эльфийка Катриона была нужна ему совсем для другой цели. А он никогда не смешивал дело и удовольствие. Из такого коктейля не могло выйти ничего удобоваримого, это он знал по опыту долгой жизни.

И эльбст Роналд, придя к такому решению, отбросил все игривые мысли, а заодно и церемонии, и перешел напрямую к делу.

– Хорошо, мое предложение остается в силе. Но пока поговорим о другом. Меня беспокоит остров Эйлин Мор. То, что там происходит. Но еще больше то, что там может произойти. На мой взгляд, который поддерживает Совет тринадцати, Эйлин Мор – это пороховая бочка, которая может взорваться в любой момент и доставить нам всем большие неприятности.

– Но, повелитель Роналд, – ответила Катриона. – О ситуации на острове вам было бы лучше расспросить премьер-министра Лахлана. Или члена Совета тринадцати Фергюса. Кто я такая, чтобы давать тебе совет?!

– А я желаю расспросить тебя, – отрезал эльбст. – И будь искренней со мной. Почему-то мне всегда кажется, что и Лахлан, и Фергюс лгут, когда речь заходит об Эйлин Море. У каждого из них свои интересы, и они, преследуя их, искажают истину.

– И повелитель Лахлан, и повелитель Фергюс, при всей их непохожести, прежде всего, преследуют интересы народа эльфов, – твердо сказала Катриона. – У меня в этом нет ни малейшего сомнения.

– Но у каждого из них свое представление, что было бы лучше для эльфов, – возразил эльбст. – Причем очень однобокое. Я бы сказал, плоское, как геометрия Эвклида. Фергюс видит ситуацию только изнутри, Лахлан – только снаружи. Нет гармонии. Я уверен, что только ты сумеешь ее достичь.

Катриона подумала и ответила: