Чем заканчиваются все дороги? (СИ)

Три с половиной часа Алиса продиралась сквозь мировую историю, понукаемая вопросами, подчас настолько каверзными, что ей оставалось только опешить, и ядовитыми замечаниями. Иорвета совершенно не заинтересовали пресловутые «железные лошади и птицы». Зато он буквально вывернул Алису наизнанку, вытряхивая из нее всё, что она знала о современном устройстве всех значимых государств, о причинах мировых конфликтов и исторической предопределенности. Алиса горячилась, поминутно лазила в Википедию с ноутбука, – эльф сопровождал это взглядом, который Алисе ужасно не понравился - и забралась в конце концов в такие дебри, в которых и сама мало что понимала. Она перескакивала с древних греков на эпоху возрождения, с крестовых походов на колонизацию Америки, с колонизации – на войну в Персидском заливе и почему-то Первую мировую, о которой и в лучшие свои времена имела познания очень расплывчатые; а потом чуть не взвыла от отчаяния, поняв, что совершенно упустила из виду и Китай, и Японию. Она все время ждала, что эльф не выдержит, начнет психовать и ругаться на ее глупость и необразованность; но он терпеливо, вновь и вновь задавал свои вопросы, не перебивая и даже поощряя.

- Зачем тебе вообще нужно всё это знать? – взмолилась в конце концов Алиса. – Тебя послушать – так ты мир наш собрался захватить, не меньше… У меня сейчас голова взорвется, Иорвет, я больше не могу!

- Ваш мир мне ни к чему, - отвечал на это эльф без тени улыбки, со странным выражением.

А потом…

Потом Алиса, увлекшись сверх меры, показала ему документальную съемку, снятую во время Второй мировой. Потом еще одну документальную съемку…

Эльф сидел перед экраном с совершенно каменным, непроницаемым лицом. Потом медленно спросил – что за оружие в руках у солдат, и как именно оно действует. Алиса похолодела. Внезапно всё поняв, она испугалась. Но ни соврать, ни выдумать что-то попросту уже не могла.

Бесцветным голосом она быстро рассказала ему про принципы действия огнестрела. Ей хотелось расплакаться.

Йорвет молчал долго, очень долго. По лицу его, сумрачному и хмурому, Алиса не могла понять, о чем он думает; но она была уверена, что только что совершила ошибку, о которой будет жалеть всю жизнь… Ей вдруг вспомнилось все, что она о нем знала. О том, сколько лет он воевал за свой народ. Против целого света, не гнушаясь ничем… Ей вдруг стало по-настоящему жутко.

Эльф сглотнул. Было видно, что у него пересохло во рту, что слова царапают ему горло.

- Beanna. Смогла бы ты достать мне… - проговорил он хрипло. - Несколько этих ружей?

«Вот оно!» - ударило в ее голове, как колокол.

Глядя на его профиль, она сказала просто и безо всяких околичностей, ожидая самого худшего:

- Нет, Йорвет. Я не могу этого сделать.

Он так и не взглянул на нее. Долго-долго смотрел в экран. А потом сказал:

- Что ж…

И тут же, безо всякого перехода:

- Неплохо было бы пожрать, ты не находишь?

Поднялся и пошел в кухню, на Алису даже не обернувшись.

Она ждала, что за ужином экзекуция продолжится. Что теперь они будут говорить о ружьях и только о ружьях; что эльф, без сомнения, сразу понявший, какой шанс ему подсунула судьба, теперь с живой с нее не слезет.

Но ошиблась.

О ружьях он больше не обмолвился и словом, хотя даже это ухитрился сделать так, что Алиса сразу поняла – отныне это будет ее личный, персональный дамоклов меч, подвешенный над головой. Но тосковать и казниться эльф ей не дал, перекинувшись на начатую вчера тему татуировок с методичностью, от которой Алисе дурно делалось. Она начинала понимать, что скоя’таэльский командир не забывает ничего. Ни малейшей детали, ни единого, даже случайного разговора. И достает их, как козыри из рукава, в самый неподходящий момент…