Чемпион

Нам повезло. Остановился военный ГАЗ-66, в котором ехали солдат-водитель и прапорщик. За тридцать рублей прапор согласился подбросить нас до самого Ленинграда, и мы забрались в кузов, где вполне комфортно устроились среди тяжелых ящиков и мешков, наполненных чем-то мягким. Инга и Кушнер вскоре заснули. Они сидели бок о бок, и голова Кушнера клонилась все ниже и ниже, пока не устроилась на плече Инги. Я пихнул его в здоровую ногу. Он вздрогнул, отодвинулся и больше не спал.

Нас высадили в районе Ржевки. Я позвонил Серому. Опять повезло, он был в клубе, только что закончил тренировать группу и собирался ехать домой.

– Ты нас сможешь забрать?

– Разумеется! Ждите.

Он приехал намного быстрее, чем я предполагал. Пока Инга и Кушнер садились в машину, я кратко рассказал ему о случившемся вчера и сегодня. Вчерашними событиями Серый заинтересовался сильнее:

– Значит, Мастер тебе не сказал, кто их нанял?

Я отрицательно покачал головой. Серый помолчал, глядя поверх моего плеча, и многозначительно вздохнул:

– Опять он что-то мутит.

Мне такое высказывание не понравилось. Серый это заметил. Перевел взгляд на меня и сказал:

– Ты бы поменьше смотрел на него как на Бога. Он все-таки человек…

Серый пообещал решить вопрос с Кушнером. Есть надежный врач, который обработает раны и скажет, как лечиться дальше. А потом Серый отвезет Мишку домой и, если потребуется, поговорит с его матушкой, подтвердит легенду о том, при каких обстоятельствах была получена травма. Соответствующую легенду еще предстояло придумать, но Серый посоветовал мне не забивать голову ерундой:

– Ты лучше подумай, как подругу свою расколоть, а уж с этим то я как-нибудь разберусь. Вас куда завезти, к тебе домой? Как раз по пути будет. Врач в Парголово живет. Забросим вас – и к нему. Чего молчишь? Поехали, не тормози!

– Погоди.

Я подошел к «шестерке» и попросил Ингу выйти. С заднего сиденья на меня смотрел Кушнер. У него было лицо человека, мужественно старающегося преодолеть слабость и боль. Я подал Инге руку и захлопнул за ней дверь.

– Поедем ко мне, – сказал я решительно.

– Почему? – Она поправила волосы. – Тетя Ингрид будет волноваться.

– Ты ей позвонишь и успокоишь. А они знают твой адрес.

– Ну и что? Думаешь, станут ломать дверь в квартиру?

– Дверь они ломать, конечно не станут, но во дворе могут встретить. Инга, хватит на сегодня приключений! Хватит с нас и одного раненого. Едем ко мне, решено. Нам надо очень серьезно поговорить.

Она подумала и кивнула. Я помог ей сесть в машину, потом махнул рукой Серому и, обойдя капот, занял переднее пассажирское место. Обернулся и подмигнул Кушнеру:

– Потерпи чуток, сейчас тебя доктор посмотрит…

… Мы подошли к моей квартире. Дверь была закрыта, но не заперта. В коридоре горел свет. Все, что можно было разбить и опрокинуть, было опрокинуто и разбито. Уцелели только стекла в окнах и зеркала. В воздухе кружился пух из распотрошенных подушек.

На зеркале в ванной чем-то красным был нарисован череп и скрещенные кости.

3

– Уходим.

– Куда?

– Подальше отсюда. – Я запер дверь. Хотя теперь ее можно было не запирать.

Инга, так хорошо державшаяся весь день, вдруг расклеилась. Мне это было понятно: она решила, что все испытания позади, а тут новый удар.

Она беззвучно зарыдала, некрасиво кривя рот, и медленно сползла по стене. Опустила голову на колени, обхватила ноги, сплетя тонкие пальчики в крепкий замок.

Только этого нам сейчас не хватало!

Бросив сумку, я сел рядом с Ингой. Гладил ее по голове и спине, прижимал к себе, говорил какие-то успокаивающие слова. Не помню, что именно говорил, но в конце концов это подействовало.

Она подняла заплаканное лицо:

– Я боюсь.

– Я тоже боюсь.

– Правда?

– Только дурак ничего не боится. Или покойник.

Инга слабо улыбнулась. Я сильнее обнял ее за плечи.

Обнимал, продолжал утешать, а сам думал, что мы теряем драгоценное время. Какой следующий шаг предпримут противники? Встретят нас во дворе? Я не понимал ни их целей, ни тактики. Если бы еще полгода назад мне кто-нибудь рассказал такую историю, я бы не поверил, что она может случиться в действительности. Просто какое-то шпионское кино. Причем кино не наше, а западное.

Инга расплела побелевшие пальцы, достала платочек и, хлюпая носом, промокнула глаза.

– У меня, наверное, вся тушь растеклась…

– Есть немного. Так даже лучше, враги не узнают. Пошли!

Я встал, за руку поднял ее и потащил вниз по лестнице.

Во дворе на нас никто не напал. Во дворе вообще было очень тихо, как будто все жильцы попрятались по квартирам и сидели перед окнами, чтобы не пропустить захватывающее зрелище, когда в нас будут стрелять.

Зачем они разворотили квартиру? Чтобы выпустить злость от неудачной погони? Чтобы показать свою силу? Чтобы напугать меня и тем самым вынудить совершить какой-то поступок, которого от меня ждут? Или те, кто был здесь, никак не связан с приезжавшими в Коминтерн?

Я покосился на Ингу. Она знает много ответов…