Чемпион браконьеров

— Не веришь — не надо! — обиделся он. — Я тогда совсем мальчонкой был. Сколько раз — придёшь домой и видишь — папаша без штанов лежит на пузе на кухонном столе, а мать выковыривает из него дробинки овощным ножом. Знаешь, какие шрамы после этого оставались?! У нас во всей деревне, пожалуй, ни одного мужика без них не было. Ну а папаша был, конечно, в этом деле чемпион.

— Везло же ему!

— А вообще-то жаль, что он сейчас не с нами, — грустно заметил Клод. Чем бы он только не пожертвовал ради такого дела!

— Охотно уступил бы ему своё место, — не выдержал я.

— Наконец мы вышли на гребень и увидели перед собой лес, казавшийся в тот момент особенно большим и тёмным. Сквозь чащу золотом пробивалось заходящее солнце.

— Давай изюм, — распорядился Клод.

Я протянул ему пакет, а он осторожно спрятал его в кармане брюк.

— Как войдём в лес, ни слова, — предупредил он. — Иди за мной и о старайся не трещать ветками.

Через пять минут мы были на месте. Теперь от леса нас отделяла лишь узкая полоска кустов. Клод пригнулся и ринулся сквозь неё. Я последовал его примеру.

В лесу было прохладно и темно — солнце окончательно скрылось.

— Страшно, — заметил я.

— Ш-ш-ш!

Клод шёл впереди. Он был чрезвычайно осторожен — высоко поднимал ноги и неслышно ступал по влажной земле, то и дело оглядываясь по сторонам: нет ли опасности? Я попытался делать то же, но, когда за каждым деревом мне стали мерещиться лесники, перестал.

Когда впереди меж верхушек показалось небо, я догадался, что мы вышли к поляне. Именно здесь, по словам Клода, каждый год в начале июля выпускали в лес молодняк, именно здесь птиц кормили, поили и охраняли лесники, именно здесь большинство фазанов и оставалось в силу привычки до самого начала охотничьего сезона.

— Их всегда на поляне тьма-тьмущая, — рассказывал он мне.

— И лесников, надо думать, тоже.

— Конечно, но там кругом густой кустарник, и это нам на руку.

Короткими перебежками от дерева к дереву, пригибаясь к земле, останавливаясь и прислушиваясь, мы наконец достигли края поляны и притаились на четвереньках за большим кустом чёрной ольхи. Клод, радостно улыбаясь, ткнул меня в бок и указал рукой на поляну.

Фазанов там и впрямь было видимо-невидимо, ну уж не меньше двухсот, точно. И все они разгуливали по поляне вокруг пней с самым что ни на есть надменным видом.

— Ты понял? — прошептал Клод. Это было удивительное зрелище, мечта браконьера, да и только. И ещё так близко! До иных птиц — не больше десятка шагов! Неуклюжие бурого цвета курочки были настолько жирными, что их перья на груди едва не доставали до земли. Петухи, наоборот, — стройные, с ярким оперением и длинными хвостами, вокруг глаз — ярко-красные пятна, как очки. Я взглянул на Клода. Он, словно зачарованный, смотрел на фазанов — рот чуть приоткрыт, глаза остекленелые.

Наверное, в такие минуты все браконьеры похожи. Они ведут себя, как женщины, которые рассматривают громадный изумруд в витрине ювелирного магазина, с той лишь, может быть, разницей, что женщины гораздо менее щепетильны в выборе средств для достижения цели. И шрамы от дроби — это ничто по сравнению с теми жертвами, на которые готова пойти женщина.

— Ага, — медленно Клод. — А вот и лесник.

— Где?

— На другой стороне под большим деревом. Вон, смотри!

— Чёрт!

— Ничего. Нас-то он не видит. Мы припали к земле, наблюдая за лесником. Это был невысокого роста человек в кепке и с ружьём под мышкой. Он стоял под деревом, не двигаясь.

— Пошли, — шепнул я Клоду. Лицо лесника было скрыто тенью от козырька кепки, но мне казалось, что он смотрит прямо на нас.

— Тихо ты, — отозвался Клод.

Медленно, не отрывая глаз от лесника, он засунул руку в карман и достал оттуда одну изюмину. Клод аккуратно уложил её на правую ладонь и коротким быстрым движением подбросил высоко в воздух. Описав дугу над кустами, изюмина упала рядом с двумя курочками, которые тут же обернулись. Одна из них незамедлительно прыгнула к тому месту, где упала изюмина, и ткнула клювом в землю.

Я посмотрел на лесника. Он по-прежнему стоял неподвижно.

Клод бросил на поляну вторую изюмину, потом третью, четвёртую, пятую…

В этот момент я заметил, что лесник отвернулся и осматривает лес позади себя.

В мгновение ока Клод выхватил из кармана пакет и высыпал его содержимое на правую ладонь.

— Стой, — только и успел сказать я.

Он широко размахнулся и с силой швырнул всю пригоршню на поляну.

Изюмины опустились на землю с лёгким шорохом, как капли дождя на сухую листву. Среди фазанов поднялась суматоха — все до одного, то ли увидев, то ли услышав, как падают изюмины, устремились на поиски лакомства.

Реакция лесника тоже была молниеносной: резким движением он обернулся назад, на поляну. Фазаны с бешеной скоростью клевали изюм. Лесник направился было вперёд, и я даже испугался, не начнёт ли он выяснять, в чём дело. Однако он остановился, поднял глаза и стал рассматривать край поляны.

— За мной, — шепнул Клод. — Только нагнись, нагнись.

Он развернулся, встал на четвереньки и с проворством обезьяны ринулся в лес. Я — за ним.

Так мы пробирались ярдов сто. Потом он скомандовал:

— Теперь бежим!