Чемпион браконьеров

После того как все фазаны были уложены, я попытался взвалить свой мешок на плечо. Однако из этого ничего не вышло, потому что мешок с шестьюдесятью фазанами оказался просто неподъёмным.

— Ну зачем нам столько, — взмолился я. — Давай оставим хоть немного!

— Тащи, тебе говорят, — не соглашался он. — Тащи за собой! Вот так!

И мы вновь устремились в кромешную тьму леса, волоча за собою мешки.

— Так мы с тобой и к утру до деревни не доберёмся, — заметил я.

— Ничего, Чарли меня ни разу не подводил.

На краю леса Клод осторожно раздвинул кусты и тихо позвал:

— Э-эй, Чарли!

Из машины ярдах в пяти от нас выглянул старик и лукаво улыбнулся нам беззубым ртом. Мы опять взялись за мешки и стали продираться сквозь кустарник.

— Привет! — сказал Чарли. — А это что?

— Капуста, — ответил Клод. — Открывай.

Через минуту мы уже преспокойно катили вниз по склону холма в направлении деревни.

Теперь, когда опасность была позади, Клод совсем разошёлся. Он торжествовал, его распирало от гордости и возбуждения. Он то и дело нагибался вперёд и, похлопывая Чарли Кинча по плечу, приговаривал:

— Ну что, Чарли? Вот это улов, а?

Чарли всякий раз оборачивался и, косясь на громадные мешки за своей спиной, отвечал:

— Боже мой, ребята, как вам удалось?

— Дюжина твоя, Чарли, — пообещал Клод.

— Похоже, в этом году на открытие охоты у мистера Хейзела фазаны будут в большо-о-ом почёте, — о заметил шофёр.

— Будут, Чарли, обязательно будут.

— Объясни мне, ради бога, что ты собираешься делать со ста двадцатью фазанами? — спросил я.

— Как что? Оставим в холодильнике до зимы. Положим в морозилку вместе с мясом для собак.

— Надеюсь, хоть не сегодня?

— Нет, Гордон, не сегодня. Сегодня мы отвезём их к Бесси.

— Какой ещё Бесси?

— Бесси Орган.

— Бесси Орган?

— Разве ты не знаешь, что Бесси всегда прячет мою добычу?

— Ничего я не знаю, — ответил я, окончательно ошеломлённый его словами. Миссис Орган была женой его преподобия Джека Органа, нашего приходского священника.

— В помощницы надо выбирать женщину из хорошей семьи, — продолжал Клод. — Правильно я говорю, Чарли?

— Бесси — бабёнка что надо, — подтвердил шофёр.

Тем временем мы уже въехали в деревню. Фонари ещё горели. Мужчины разбрелись по домам из пабов. Я увидел, как Уилл Преттли пытается потихоньку чёрным ходом пробраться к себе в рыбную лавку, а жена наблюдает за ним, высунувшись из окна как раз над самой его головой.

— Наш священник большой любитель жареных фазанов, — сказал мой приятель.

— Он их вывешивает на восемнадцать суток, — добавил Чарли, — а потом встряхнёт хорошенько, и перья сами осыпаются.

Машина свернула влево и въехала во двор дома священника. Окна в доме были тёмные, и нас никто не встречал. Мы с Клодом отволокли фазанов в угольный сарай в глубине двора, простились с Чарли и по залитой лунным светом дороге налегке отправились к себе на бензоколонку. Не знаю, наблюдал ли за нами в тот вечер мистер Реббеттс, но, когда мы возвращались, его не заметили.

— А вот и она, — сказал мне Клод утром.

— Кто?

— Бесси, Бесси Орган, — он произнёс это имя гордо и чуть высокомерно, как генерал говорит об отважнейших из своих офицеров. Я вышел за ним на улицу.

— Вон там, — показал рукой Клод.

Далеко на дороге я увидел приближающуюся к нам женскую фигуру.

— Что это она катит? — спросил я.

— Детская коляска, — хитро улыбнулся Клод, — самое надёжное средство для перевозки дичи.

— Ах да, конечно, — пробормотал я.

— Это Кристофер Орган, чудный ребёнок полутора лет.

Только теперь я разобрал, что над коляской, верх которой был опущен, действительно возвышался малыш.

— Под этим мальцом сейчас шестьдесят, а то и все семьдесят фазанов, — радостно сказал Клод. — Представляешь?

— В коляску столько не войдёт.

— Войдёт, если коляска глубокая и если вынуть из неё матрац, а фазанов уложить аккуратно до самых краёв и накрыть их сверху пелёнкой. В таком состоянии они занимают удивительно мало места.

Мы встали возле насосов и ждали, когда подойдёт Бесси. Было утро одного из тех тёплых безветренных сентябрьских дней, когда темнеющее небо и специфический запах в воздухе предвещают скорую грозу.

— Ты смотри, по нахалке через всю деревню! Молодец, Бесси!

— Она вроде торопится.

Клод прикурил от окурка новую сигарету и сказал:

— Бесси никогда не торопится.

— Во всяком случае, это не прогулочный шаг. Да ты сам посмотри!

Он взглянул на неё сквозь табачный дым, потом вынул изо рта сигарету и присмотрелся.

— Ну? — спросил я.

— Хм, она и правда идёт довольно быстро, — осторожно заметил Клод.

— Да нет же, очень быстро, чёрт побери!

Наступила пауза. Клод пристально разглядывал приближавшуюся к нам женщину.

— Послушай, Гордон, а может, она боится попасть под дождь? Ну, конечно. Решила, наверно, сейчас пойдёт дождь, и боится, что ребёнок промокнет.

— Что она верх у коляски не может поднять?

Клод не нашёлся, что на это ответить.

— Смотри, она бежит! — воскликнул я.

Клод молча наблюдал за бегущей женщиной. Всё вокруг стихло, и мне показалось, что я слышу детский плач.

— Что происходит, Клод?

Он не ответил.

— Что-то случилось с ребёнком, — сказал я. — Слышишь?