Чемпионы. Карелин. Хоркина. Попов

Уже тогда, на первом своем победном турнире, он применил прием, редкостный для тяжеловесов. «Обратный пояс»! Гроссмейстерский борцовский прием, один из самых зрелищных. Карелин еще в юности полюбил этот эффектный и страшный для соперников бросок. «Я в свое время его подсмотрел у Алексея Васильевича Шумакова, у других талантливых борцов. Необычность в том, что в тяжелом весе мало кто до меня делал „обратный пояс“. Это очень практичный прием. При хорошей амплитуде он давал пять баллов преимущества. Два „обратных“ – чистая победа, быстро и красиво, надо только два раза „выложиться“. Иногда хватало и одного броска, редко кто из соперников хотел по несколько раз летать со второго этажа. Порой сами ложились на лопатки, хотя и с амбициями, и с физическими данными у каждого из них все было в порядке. Как-то в юности на турнире Поддубного, когда я бросил „обратным поясом“ нашего гиганта Володю Григорьева, прославленный олимпийский чемпион Йоханнес Коткас с тросточкой в руках встал и зааплодировал мне. Вот когда защекотало самолюбие. Коткас аплодирует мне, молодому мальчишке».

Коткас! Честь и слава советской классической борьбы! Тяжеловес, который в борьбе повидал все. В 1947 году Коткас в атакующем стиле выиграл чемпионат Европы со сломанным ребром. На Олимпийских играх в Хельсинки тушировал чешского силача Ружичку и выиграл золотые медали. Его называли самым сильным человеком на планете. В Карелине он разобрался сразу: вот он, будущий чемпион, наследник традиций.

О Карелине заговорили в борцовских кругах по всей стране. Давно в «классике» не было столь талантливого молодого тяжеловеса. Не только сила и лихость, не только пластичность и ловкость, без которых не освоить таких приемов… В Карелине проглядывал чемпионский характер. Потому Коткас и аплодировал стоя.

Кстати, в сегодняшней сборной России эффективнее всех использует «обратный пояс» и его модификации земляк Карелина – новосибирец, олимпийский чемпион и чемпион мира Роман Власов. Наследник Карелина, хотя и из другой весовой категории. Про Виктора Кузнецова злые языки (а их вокруг спорта всегда немало!) говорили: дайте любому тренеру Карелина – и получите чемпиона. Карелин – феномен. А вот посмотрим, что покажет Кузнецов, когда «Сан Саныч» сойдет… И что же? Лидер нынешней сборной России, самый талантливый борец «десятых» годов XXI века – Роман Власов, воспитанник Виктора Кузнецова. А главный болельщик Романа Власова – великий Александр Карелин. Но вернемся в середину 1980-х.

Талант Александра Карелина ни у кого не вызывал сомнений. Но талант и характер еще нужно было подвергнуть огранке. В Новосибирске Карелин встретил тренера – главного на всю жизнь. Они вместе прошли через огонь, воду и медные трубы. Каждый шаг в борьбе дается с боем. Карелин рассуждает:

«Вы знаете, что такое мандраж? Кто смог совладать со своим волнением, тот побеждает. А кто не смог, того раздавят. Мой тренер – Кузнецов Виктор Михайлович. А я его ученик. Он готовил меня не „заглаживанием“ – ты самый лучший, у тебя самые большие ноги и самые цепкие руки. Он говорил мне: „Чтобы стать лучшим, ты должен не щадить себя. Борись, трудись, превозмогай, и ты победишь“. В этом его тренерская и жизненная философия. Он поэт. Поэт классической борьбы. И у него белый стих. Он мудрый, спокойный и незаметный. Но на ковре он „горит“. Я пришел к нему в четырнадцать лет. И не отличался особой силой. Он помог мне развить то, что было заложено природой. Вселил веру в себя. Это великое и редкое искусство – понять другого человека. Найти путь к его уму, сердцу. Постичь его внутренний мир. Когда он давал мне задание на тренировках, я всегда делал чуть-чуть больше. Сам. Никто меня не заставлял. И уже через три года в одной из центральных газет обо мне, мальчишке из Новосибирска, вышла статья на полполосы».

Спорт так устроен, что борьба идет не только на ковре, но и под ковром. Вокруг многообещающего атлета всегда – немало интриг, немало тайной дипломатии. Карелина хотели переманить:

«Когда спортивная общественность узнала обо мне, стали поступать предложения от других тренеров. Я показал их папе, он говорит: „Что?! Они хотят, чтобы ты поменял отца?!“. Мы много лет были с Виктором Михайловичем плечом к плечу. Я прошел у него школу жизни. И он как первоисточник повлиял на мою жизненную философию. Мне не раз приходилось выходить на ковер с тяжелейшими травмами – двойным переломом ребер, отрывом грудной мышцы… Для борцов это почти норма. Но и в этих поединках я старался сделать так, чтобы мой соперник, проигрывая, не потерял чувство собственного достоинства. И не получил травму. Это золотое правило борьбы. У нас в зале оно было написано на ватмане, гуашью: „Даже выигрывая у заведомо слабого, ты не можешь его травмировать“. А вообще-то лично я, например, душевную боль переношу труднее, чем физическую. Эти раны заживают долго. Тяжело переживаю предательство. Любое. Нарушение обещаний, например. Когда обманывают тебя в ожиданиях».

На предательство он не способен органически. Так же как и Виктор Кузнецов.