Чэнь Шаоюй – Ван Мин. Биография. Воспоминания

– почему характер китайской революции в настоящее время остается буржуазно-демократическим, а не социалистическим;

– почему Кантонское восстание было арьергардным боем китайской революции;

– почему подъем китайской революции уже кончился и она теперь находится между двумя подъемами, в положении временного спада;

– почему во время спада революционной волны нельзя придерживаться наступательной тактики, нельзя организовывать восстания в городах, а нужно следовать тактике подготовки и накопления сил, быть готовыми встретить новый революционный подъем.

Разъяснялось также, что в силу неравномерности развития китайской революции по территории страны в тех местах, где слабо вражеское господство, а крестьянское движение завоевало определенную базу, необходимо и возможно организовать Красную армию и Советы, развертывать партизанскую войну. Это движение, возможно, станет одной из движущих сил нового подъема революционного движения в будущем.

Однако в центральных городах с сильным вражеским господством сейчас ни в коем случае нельзя вести вооруженную борьбу, можно лишь готовить условия для будущей вооруженной борьбы.

Поскольку ни одна из основных задач антиимпериалистической национальной революции и буржуазно-демократической аграрной революции не была выполнена, то наступление нового подъема китайской революции неизбежно. Наша центральная задача теперь – подготавливать приход этого нового подъема.

Пока Сталин говорил, китайские товарищи – участники беседы задали ему много вопросов. Он обстоятельно ответил на все вопросы. Подробно разъяснил, что на этапах буржуазно-демократической революции и социалистической революции разными являются и объекты свержения, и решаемые задачи, и характер создаваемой революционной власти. Поэтому и союзники пролетариата на этих двух этапах будут разными, и методы борьбы во многом различны.

Присутствовавшие товарищи в целом согласились с мнениями Сталина. Даже на некоторые наивные до смешного вопросы Сталин терпеливо дал ответы.

Например, рисуя на бумаге разные линии, Ли Лисань спросил:

– А революционный подъем вот так прямо и поднимается вверх, да?

При этих словах он провел прямую линию снизу вверх. Затем спросил: означает ли спад революции падение прямо вниз; при этом он провел прямую линию сверху вниз. Или же, спросил он дальше, должна быть извилистая кривая (и такую линию тоже нарисовал).

Сталин ответил, что революционный подъем, возможно, поднимается не прямо вверх, а с частичными зигзагами и спадами, но его общей тенденцией является движение вверх. Так было в русской революции, так было и в китайской революции. Например, от Движения 30 мая до предательства уханьского правительства был период революционного подъема. Предательство Чан Кайши 12 апреля 1927 г. нанесло тяжелый удар рабочему и революционному движению Шанхая и его окрестностей, революционное движение там временно пошло на спад. Однако другая часть Национально-революционной армии продвигалась к Уханю, в Хунани и Хубэе не только продолжался подъем рабочего движения, но поднималось и крестьянское революционное движение. Если бы тогда Фэн Юйсян и Ван Цзинвэй не пошли на предательство, то революционное движение с центром в Ухане имело бы возможность значительного и продолжительного подъема. Но они стали предателями. Они нанесли тяжелый удар местным организациям компартии и революционному движению. В это время уже начался спад революции. Китайские рабочие и крестьяне под руководством КПК попытались спасти положение; они подняли Наньчанское восстание, вернулись в Гуандун, намеревались восстановить революционный центр. К сожалению, тоже потерпели поражение. Кантонское восстание было последней попыткой, но тоже потерпело поражение. Поэтому сейчас мы переживаем период спада революции.

Другой пример. Сян Чжунфа спросил:

– Сколько помещиков должно будет казнено в ходе китайской революции, прежде чем можно будет сказать, что уже достаточно?

Сдвинув брови, Сталин ответил:

– Пять тысяч.

Далее он добавил:

– У вас в Китае население большое, поэтому, возможно, придется столько казнить. У нас в России столько не убивали.

Сян Чжунфа спросил еще:

– Сколько теоретиков понадобится КПК?

Растопырив пальцы руки, Сталин сказал:

– Наверное, пятьдесят.

Затем он добавил еще:

– Это самая трудная проблема. Партия должна затратить огромные усилия, чтобы подготовить несколько десятков теоретиков. Конечно, речь идет о настоящих теоретиках, а не о тех, которые умеют только выкрикивать на Нанкинском проспекте[36] «Долой империализм!», «Долой Гоминьдан!», «Да здравствует коммунистическая партия!» и прочие лозунги. Имеется в виду знание основ марксизма-ленинизма, стратегии и тактики революции, методов и задач революции, а также способность возглавить массы на осуществление задач революции в каждый период. Мы, русские коммунисты, затратили десятки лет труда и теперь имеем группу теоретически подкованных людей. Могу вам сказать: до сих пор нет пятидесяти. У вас население огромное, врагов много, задачи революции сложные и тяжелые, поэтому необходимо подготовить пятьдесят человек.