Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

Его колебания видны из следующего заявления: «Я не считаю, что мы должны отражать этот вопрос в коммюнике. Сейчас я не имею никакого права заключать какое-либо соглашение о границах. Это позже должен сделать сенат».

Но Сталин с Черчиллем настаивали. Сталин убеждал, что следует хотя бы намекнуть о соглашении по восточной границе, а Черчилль предложил заявить, что все три державы признают право Польши на значительное увеличение территории и на севере и на западе, но окончательное решение должно быть отложено до обсуждения с поляками.

Президент согласился, но попросил Черчилля изложить это заявление в письменном виде.

Министры иностранных дел отработали текст и представили его для рассмотрения. Документ был составлен в виде заявления о соглашении между тремя державами. Президент снова объяснил, что не властен принимать подобное официальное обязательство от имени американского правительства, но, чтобы выйти из щекотливого положения, предложил внести три поправки, после чего заявление превратилось в простую констатацию точек зрения трех глав правительств. После этих поправок параграф в декларации о Польше. ставшей частью коммюнике, выглядел так: «Все главы трех правительств считают, что восточная граница Польши должна проходить по линии Керзона с отклонениями в некоторых местах на пять-восемь километров в пользу Польши. Они признают, что Польша должна получить значительное прибавление к территории на севере и на западе. Они считают, что в свое время следует узнать мнение нового польского Временного правительства национального единства о размерах этих прибавлений, поэтому решение вопроса об окончательном определении западной границы Польши следует отложить до мирной конференции».

Русские не сдавались. Молотов настаивал, чтобы последняя фраза звучала так: «Признается, что Польша должна получить значительное прибавление территории на севере и на западе с возвращением ей прежних границ в Восточной Пруссии и на Одере».

Рузвельт спросил, давно ли эти земли принадлежали полякам. Молотов ответил: очень давно, но всего однажды!

Президент (смеясь, премьер-министру): «Вероятно, вы хотели бы, чтобы мы тоже вернулись?»

Премьер-министр: «Думаю, вы были бы для нас так же неудобоваримы, как для поляков слишком большие немецкие территории!»

Сталин снял свое предложение.

Таким образом, было решено, что территория Польши будет расширена. Но кто будет руководить страной? Должен ли быть у польского народа свободный и справедливый выбор определить это? К последнему дню, после изнурительных переговоров, конференция пришла к соглашению о формулировке этих вопросов.

Американское и британское правительства понимали, что время для создания коалиции Лондона и Люблина прошло. Единственное приемлемое решение заключалось в создании нового, более представительного временного правительства, которое назначит свободные выборы, как только позволят условия. Рузвельт внес предложение, направленное на осуществление этого плана, и 6 февраля представил его конференции. Оно предусматривало создание, при содействии небольшой группы польских лидеров, правительства, состоящего из представителей пяти польских политических партий. Черчилль использовал всю свою силу убеждения, чтобы поддержать эту программу. Он старался сохранить хотя бы часть лондонской правительственной группы, которая была с Британией в самые тяжелые периоды войны, предложив, чтобы во временное правительство вошли люди доброй воли, такие, как Миколайчик, Грабский и Ромер.

Сталин был вежлив, но в голосе его звучали обвинительные ноты. Он заметил, что Черчилль, по-видимому, ошибается, говоря, что они втроем должны создать в Ялте правительство для Польши, но этого нельзя делать, не посоветовавшись с поляками и не получив их согласия. Однако примирить лондонское правительство с люблинской группой будет трудно, потому что лидеры временного правительства не пожелают говорить о слиянии с лондонской группой. И все же он готов поддержать любые попытки добиться единства, лишь бы они имели успех. Не попросить ли им люблинских поляков приехать сюда (в Ялту), или лучше встретиться с ними в Москве?