Чердак на Куин-стрит

Я услышала, как у нее перехватило голос.

– Ладно, иди в постель. Я найду, куда положить Шарлотту.

– Может, на дно цистерны? – предположила Нола.

– Не искушай меня.

– Рассказать папе о том, что только что произошло?

– Я сама расскажу ему утром. Сейчас он работает, и я не хочу его прерывать, но я обещаю сообщить ему позже.

Нола направилась в свою комнату. Я прислушалась к скрипу лестницы и взяла с журнального столика Замороженную Шарлотту. Я стояла в слабом свете, проникавшем в окно, и вопросы без ответов клубились в моей голове, как дым. Сжимая в руке металлический гробик, я хотела было выйти из комнаты, но остановилась. Комнату внезапно наполнил едкий запах горящего дерева. Я поспешила вернуть гробик на место. Оставив его на столе, я вышла, зная: даже если я брошу Замороженную Шарлотту в цистерну, она не пролежит там долго.

* * *

Мы с Нолой поднимались по ступеням Художественного музея Гиббса на Митинг-стрит, когда загудел мой телефон. Пришло сообщение от Софи. Я остановилась, чтобы его прочитать.

Шарлотта и ее гробик пропали.

Я передала свой телефон Ноле. Уж лучше я буду диктовать ей, а она печатать, чтобы нам не торчать снаружи на ступеньках еще пятнадцать минут, пока я одним пальцем буду набирать текст.

– Ответь ей: «Никуда она не пропала. Она в моей гостиной». И пожалуйста, на этот раз без смайликов.

Большие пальцы обеих рук Нолы запорхали над экраном. Закончив, она протянула мне мой телефон.

– Слишком поздно, – сказала она с улыбкой.

Я посмотрела на вереницу смайликов с испуганными лицами и улыбающегося фиолетового дьявола.

– Спасибо, – поблагодарила я и бросила телефон в сумку.

Преодолев три коротких лестничных пролета, мы по черно-белой квадратной плитке, которой был выложен пол, подошли к внушительным парадным дверям. Чтобы сэкономить время, я заранее купила онлайн-билеты для залов верхнего этажа. Показав у входа билеты, я решительно направилась к лифтам.

– Давай не будем мешкать.

– Но я бы очень хотела вновь посмотреть коллекцию миниатюр. Ты в курсе, что в этом музее самая большая коллекция миниатюр во всей стране? Сегодня вечером у меня не так много домашних заданий и мне не нужно спешить.

Я дважды нажала кнопку вызова лифта.

– У меня есть другие причины идти быстро. – Для верности я снова нажала на кнопку.

– Верно. – Нола послала мне понимающий взгляд и направилась мимо меня к лестнице.

– Ты куда?

– На третий этаж, где у них специальные выставочные галереи.

– Но лифт прямо здесь.

Она пошла дальше.

– Хождение по лестнице – отличный способ поддерживать себя в форме в течение дня. – Она подняла запястье с фиолетовым фитнес-трекером, который Джейн подарила ей на Рождество. – Буду ждать тебя наверху.

С этими словами она начала подниматься по ступеням. Не знаю почему, но в ее голосе мне послышалась капля ханжеского благочестия.

Двери лифта открылись, и я заглянула в его гостеприимное убежище. Однако, тяжко вздохнув, я последовала за Нолой. На третьем этаже было меньше людей и тише вдали от оживленного вестибюля и лекционных залов первого этажа. Наши шаги по голому деревянному полу, казалось, вторгались в царившую здесь тишину, но не настолько, чтобы полностью заглушить шепот голосов, который по мере нашего приближения к девятой галерее становился все громче.

– Похоже, это то, что нам нужно, – сказала Нола и, подняв глаза, прочитала жирные черные буквы на стене: – «Живые мертвецы. Чарльстонцы в Викторианскую эпоху с 1837 по 1901 год».

В зале была только пожилая пара, рассматривавшая второй ряд витрин на деревянных пьедесталах, которые тянулись вдоль четырех стен галереи.

Я это уже поняла и без Нолы. Гул бессвязных голосов становился все громче, словно волна, что, нарастая, выплескивалась из стеклянных витрин.

Нола направилась к первой.

– Это так круто.

Стиснув зубы и напевая песню «Фернандо», я медленно подошла к ней. Пара обернулась на меня, а затем вновь переключила внимание на витрину перед ними. Я колебалась, стоя позади Нолы и глядя ей через плечо.

– В этой никаких фото, – сказала она, делая шаг в сторону, чтобы мне встать рядом с ней. – Не во всех витринах будут посмертные фотографии. Я думаю, цель выставки состоит в том, чтобы, демонстрируя личные вещи, просто показать, как люди жили в Чарльстоне в Викторианскую эпоху. Как наши айфоны и кроксы будут выставлены через сто лет, чтобы показать, как мы жили. Или, в твоем случае, электронные таблицы.

Искоса взглянув на нее, я перевела взгляд на экспонаты. Внутри лежала полуоткрытая золотая брошь с агатовой инкрустацией, серебряная щетка, расческа и набор зеркал, а также хрустальный флакон из-под духов с неповрежденной пробкой, на дне которого застыла мутная, темно-оранжевая жидкость.

Нола скривилась:

– Кажется, внутри этой броши есть волосы. Должно быть, это траурные украшения.