Череп в небесах

– До рандеву совсем ничего не осталось. Решай, Даль.

– Что мне решать? К имперцам не пойду. К Дариане, само собой, тоже. Есть и у меня друзья. Есть где укрыться... Не пропаду.

– Ох, связать бы тебя, да и...

Она вновь вспыхнула.

– И думать не моги! Руки на себя наложу, хотя это и грех смертельный! Тогда, на Сильвании, точно порешила б себя, окажись в гестапо! И сейчас рука не дрогнет.

– Тогда уходи. Не медли.

– Вот так просто бери и уходи? Мы с тобой, может, и не увидимся больше никогда! – вырвалось у Дальки, и она тотчас покраснела.

Я опустил взгляд. Во мне сейчас звенела одна лишь гулкая пустота, словно от рождения сидевший там биоморф выел, наконец, все мысли и чувства.

– Даль... я же не человек.

Она вдруг съёжилась, точно вспомнив нечто донельзя неприятное.

– Ох... я... ты сказал, но я всё равно не верю. И потом... что, раньше нам с тобой плохо было? Иди сюда. И не ломайся, – её голос стал тёплым, как в былые времена.

...И мы пытались любить друг друга, скрывшись ото всех, торопливо и жадно, действительно понимая, что другого раза уже не будет...

...Однако в самый последний, самый острый момент перед моими глазами вдруг промелькнула Гилви. А Далька, как вдруг что-то почувствовав, вдруг дёрнулась, резко отстранившись, словно боясь, что частица меня останется в ней, словно брезгуя мною после всего услышанного. Вернее, брезговала не она сама, а её тело.

Впрочем, я не обиделся. И сам был готов не допустить прокола.

...А потом стояли, уперевшись лбами, и что-то шептали, какую-то ерунду; однако внутри меня та звенящая пустота становилась всё больше и больше. Пустота, в которой нет-нет да и мелькал чужой облик бывшей «феечки».

...«Конец простой – пришёл тягач», как пел великий русский бард двадцатого века Высоцкий. В точно назначенное время в точку рандеву вышел «коршун».

Далька уже давно успела скрыться. Оставив несколько сетевых адресов, по которым – вдруг чего! – её можно будет отыскать, несмотря ни на что.

– Буду тебе туда писать. На деревню дедушке... Я так понимаю, что обратно к Дариане Дарк ты возвращаться не собираешься?

Даля зябко передёрнула плечами.

– Что я вывела тебя и твоих – никто не знает. Я имею в виду, из выживших. Если аккуратно прострелить себе плечо навылет, может, и сумею отговориться.

– Как же, поможет тут такое – что, медики у Дарианы не отличат пулевого ранения от осколочного?

Далька хмуро кивнула.

– Придумаю что-нибудь, Рус. Но Дариану без присмотра не оставлю, уж в этом ты можешь не сомневаться. И сообщу, что знаю. Ты... ты только возвращайся, ладно? – она резко притянула меня к себе, поцеловала, чуть не укусив. – Возвращайся. Иначе я на тот свет за тобой отправлюсь и такое там тебе устрою!..

* * *

– Есть связь с бригадой, лейтенант? – был мой первый вопрос пилоту, когда Далька скрылась, а я вернулся к отряду.

На мне не было никаких знаков различия, но, видать, правильной оказалась интонация.

– Так точно, – помедлив лишь самую малость, отозвался пилот. – Ханс!.. – кивок бортрадисту. – Обеспечь.

Verbindung[9] дали сразу. Валленштейн явно ждал моего сообщения.

– Докладывайте, – нарочито сухо прозвучал в наушнике его голос.

Я кратко доложил, по понятным причинам опустив обстоятельства моего пленения.

Валленштейн помолчал, несмотря на риск держать в эфире работающий передатчик, хоть и со считающейся почти абсолютной шифрацией. Я понимал его – неудача. Дарк ускользнула.

– С нами Бог, – наконец услышал я. – Все вернулись целыми – уже успех. У нас тут сейчас жарко. Туча. Накрыла и Приволье. Пришлось выводить гражданское население. В бригаде потери. Остальное на месте.

«Коршун» благополучно достиг расположения «Танненберга». Биоморфы изрядно отбросили имперцев от городка, даже дальше, чем та позиция, с которой совсем недавно 1-я мотодивизия начинала приступ. Сплошная линия фронта исчезла. Отдельные части сомкнули кольца вокруг беспорядочных толп спасённых из Приволья гражданских.

И, в отличие от небес над Новым Севастополем, здесь в воздухе безраздельно властвовала Туча. Целые батареи РСЗО[10] сменили специализацию, вгоняя в живые облака сотни и сотни снарядов, но безо всякого видимого эффекта. Резервы Тучи казались неисчерпаемыми. И она явно поумнела, действуя уже без тупого навала, стараясь задавить численностью.

Теперь биоморфы скорее напоминали стаю хитрых и по-звериному умных волков, ведомых опытным вожаком, – нападали на отставшие, малочисленные подразделения, оторвавшиеся от главных сил, скажем, из-за поломок в технике.

Валленштейн сам вышел встречать нас к опустившемуся конвертоплану. Лично пожал руки всем вернувшимся. И – позвал меня за собой.

В уже знакомом закутке штабного трейлера оберст-лейтенант собственноручно налил две кружки термоядерной крепости кофе и выразительно кивнул – мол, рассказывай. Показывать было, к сожалению, нечего – микросхемка видеопамяти, записывавшая всё, что видел мой нашлемный прицел, осталась у Дарианы.

– Как она вас взяла?

– Она сознательно открыла нам своё месторасположение. Подготовила засаду. Атака Тучи оказалась внезапной. Меня сбили с ног. Практически сразу потерял сознание...