Черепа

Она не услышала в его голосе какой-либо ухмылки. Как раз наоборот, тон был равномерным, спокойным и монотонным. Будто он сейчас разговаривал не про свои убийства в лесу, а вёл с ней обычную светскую беседу. Именно такое состояние и подчеркивало настоящего маньяка, который уже давно сошёл с ума и совсем позабыл, что такое страх и что такое нормы морали. Глаза Мари были закрыты, дабы не видеть всего этого ужаса, происходящего в маминой комнате, поэтому её ориентиром оставался только слух. Она вдруг услышала шаги, приближающиеся в её сторону. Мари думала, что сейчас и придёт её кончина. Что её «папа» вот-вот сейчас к ней подойдёт и свернёт ей шею несмотря на то, что она её дочь. Ведь убийцы давно потеряли чувство милосердия. Забыли, что такое человечность в их прогнивших от изуверских поступков душ. Отвергли нравственность и совесть. Если человек специально убил своего собрата — другого человека, то отныне он просто облик, подобие человека, не несущего в себе ничего этичного и гуманного. Такие люди являются отдельным звеном в ветке отчуждённых. Они пусты внутри, не знают для чего живут и существуют. Поэтому Мари была готова к неизбежному. Понимала, что от таких людей точно не стоит ждать милосердия… Однако шаги резко прекратились, сменившись на скрип кровати, после которой последовала короткая тишина. Дальше продолжился тихий, размеренный голос:

— Скорее всего, ты никогда уже не вспомнишь все те моменты, которые происходили с тобой в детстве, но всё же я тебе о них напомню, — глубоко вздохнув, начал он. — На самом деле у тебя был брат. Звали его Петя. Он был на два года старше тебя. Если ты, действительно, была в той усадьбе и я пытался тебя придушить, но ты сбежала, значит именно тебе я и рассказывал причины его смерти. В принципе, ты и сама всё прекрасна знала, но до определённого момента.

Когда Мари узнала истинную функцию тех таблеток, её постоянно стал мучить вопрос: почему ей их постоянно давали? Ради какой цели ей пришлось стереть почти все отрывки воспоминаний из её раннего детства? Услышав, как убийца затронул данную тему, она чуть стихла, дабы всё хорошо расслышать.

— Когда наш Петенька ушёл из жизни, ты стала сама не своей. Постоянно запиралась в комнате, днями и неделями не выходила из неё. Постоянно рыдала и не ела. Выходила из комнаты только или попить, или сходить в уборную, затем снова уходила на второй этаж, запиралась и продолжала или просто лежать, или плакать. Дошло до тех пор, что ты начала терять вес. С тобой невозможно было поговорить, ты будто не замечала меня и маму, проходила мимо, смотрела сквозь нас. Поэтому мы решили сводить тебя к психотерапевту. Но и это, отчасти, не дало свои плоды. Ты как была отстранена от всего мира, так и продолжала быть отрешённой ото всех. В итоге нам с мамой стало казаться, что ты и вовсе задумалась о самоубийстве, ведь с момента смерти Петеньки прошло около одного или двух месяцев, а ты всё продолжала находиться в глубочайшей депрессии. Тогда нам пришлось принять радикальные меры. Обговорив эту ситуацию с психотерапевтом, он предложил нам эти таблетки: «α-блокиратор». И они, на удивление, помогли даже лучше, чем попытки врача поговорить с тобой наедине. Спустя всего одну неделю ты впервые за эти месяца начала с нами разговаривать, конечно, отрывочно, но и это уже было большой победой. По рецепту употребление этих таблеток должно было продлиться ровно два месяца. По истечении этого срока я уже хотел выкинуть их, как вдруг мама настояла на другом. Она боялась, что, если мы перестанем тебе их давать, ты снова вспомнишь Петю и опять впадёшь в депрессию. Я пытался её убедить в обратном, но она была ни в какую. Я с ней долго ругался, спорил, но она была непреклонна, даже несмотря на наставления врача. Поэтому, чтобы сохранить твоё здоровье, а самое главное — память, мне ничего не оставалось, как написать на неё заявление по статье: «умышленный вред здоровью», ведь эти таблетки расписаны строго по наблюдениям врача. Они как наркотик — только по рецепту и никак иначе. В итоге это сработало, и твоя мама всё же перестала их тебе давать…

Он замолчал. Мари, конечно, могла догадаться обо всём сказанном и раньше, как только вспомнила то самое виденье на лугу, когда она сидела напротив аптеки и размышляла обо всех неприятных ситуациях, произошедших с ней. Но она тогда всё никак не могла поверить в то, что умерший Петя по рассказам матери — её брат, а её папа — серийный убийца. Оказывается, что всё это было страшной правдой, которую она забыла, или же не знала, но вновь вспомнила.