Черепа

Старой тут оказалась не только лестница, которая от времени уже начала разваливаться на отдельные блоки, но и все дома-черепахи. Их серые стены чернели паутиной трещин и глубокими щербинами, а окна кое-где вообще обвалились. Явно ремонтом своих жилищ местные не шибко озабочивались. Да и смердело из открытых дверей…

Кроме того, повсюду на улицах стояли каменные змеюки, поднявшиеся на хвосте. Местные, проходя мимо каждой такой штуки, прикрывали глаза и что-то бормотали под нос. На меня никто не обращал внимания: ни зелёные, ни коричневые, ни бабы с ошейниками. Просто проходили мимо и даже не косились.

– Эй, красотка, привет, – попытался я ухватить за руку проходившую мимо бабу с длинными чёрными волосами и загорелой рожей.

О, теперь меня заметили и бросились прочь с диким визгом. На узкой морде я заметил ужас, будто баба увидела чёрта. В следующее мгновение мне под горло сунули нож.

– Прекрати, – прошипел в ухо Полоз, – иначе до Аспида ты не доберёшься. У нас тут свои порядки, и не стоит уродам вроде тебя в них вмешиваться! Уразумел?

– Чего уж там, – просипел я, с трудом удерживаясь, чтобы не расколотить башку засранца о ближайшую стену. – Нож убери, говнюк.

Полоз убрал, но постарался это сделать так, чтобы порезать кожу. Твою мать, там ещё след от зубов демона не зажил! Больше мы не базарили, и баб хватать я не пытался. Ну их, этих придурков! А идти пришлось далеко, к самому центру городишки. Там на краю ямы стоял самый большой купол, на верхушке которого скалила зубы здоровенная змеиная башка. Кроме того, это оказалась единственная постройка, где имелась закрытая дверь. Около неё торчали два здоровенных мужика с секирами на плечах. Они даже не пошевелились, когда Полоз подвёл меня и открыл дверь.

– Аспид здесь, – оскалился мой конвоир и толкнул меня в спину.

Глава 5

Для начала я чуть не плюхнулся на пузо, потому что аккурат за дверями пол крутой горочкой уходил вниз. И твою же мать, как тут оказалось темно! Только где-то шагах в двадцати внизу горело что-то типа тусклой свечи. Короче, сраный домик на самом деле был просто лажей, а настоящее жилище находилось глубоко под землёй.

Ладно, и не с таким дерьмом в жизни доводилось встречаться. Я очень осторожно, чтобы не поехать на гладкой поверхности, начал шагать вниз. По пути решил пощупать стену: холодный камень, поросший клочковатой мягкой дрянью вроде скользкого мха. Мерзкое ощущение, будто щупаешь кусок свежего мяса. Я выругался и отёр пальцы о штаны.

Внизу я в натуре увидел свечку, вставленную в перевёрнутый человечий череп. Мало того что эта дрянь фигово светила, так ещё и коптила вонючим дымом. Теперь хоть стало понятно, чем так смердело из всех домов, мимо которых я проходил. Кажется, так воняет жир, топленный из животных. Почему-то не хотелось думать, из каких топили этот.

В тусклом свете я разглядел низкую дверь в каменной стене. Оказывается, та дрянь, что росла на камне, очень походила на уродливые человеческие уши. То ли мерещилось, то ли нет, но вроде как проклятые наросты постоянно дрожали. Чёрт его знает, может, тут сквозняк какой?

Я толкнул дверь и оказался внутри небольшой комнаты. Низкий потолок едва не царапал по затылку, а пол оказался таким бугристым, будто по нему кто-то долго лупил молотом. Стены из серого камня, без единого украшения, только кое-где я различил непонятные знаки. Может, и буквы, но выглядели они неприятно, как гнилой труп. Посреди комнаты стоял грубо сколоченный стол и два таких же уродливых табурета.

На одном, лицом ко мне, сидел широкоплечий лысый мужик и держал в руках толстенную книгу. На чёрной обложке я заметил белую змею, вцепившуюся в собственный хвост. Хозяин был одет в чёрную одежду вроде куртки с капюшоном. Ниже стола я не видел. На столе лежали три книги, вроде той, что в руках мужика, стояли бочонок и деревянная кружка. Воняло здесь тем же мерзким горящим жиром от четырёх толстых чёрных свечек, и ещё терпко пахла виноградная настойка.

Мужик оторвался от чтения и уставился на меня. Да, увидал бы сейчас Псих этого зверя, у которого собирался вырвать очко! Он глядел так тяжело, будто собирался провертеть во мне дырку. Потом неторопливо положил книгу на стол, заложил страницы длинным, тонким ножом и глотнул из кружки. Пока он этим занимался, я прошёл вперёд и сел на табурет напротив хозяина. Некоторые после такого начинают недовольно орать, другие пытаются двинуть в рожу. Этот ничего не сказал, допил и поставил кружку на стол. Занюхал рукавом.

– Ты кто такой вообще? – спросил лысый.

Похоже, пойло его даже на чуть не взяло. А может, он не настойку лакает, а какой-нибудь сок? Ну, есть же на свете разные больные придурки?

– Крест меня зовут, – сказал я и кивнул на бочонок. – Второй кружки не найдётся?

– Почему нет? Найдётся. – Лысый потянулся куда-то за спину и достал кружку вполовину меньше своей. Налил туда и подвинул ко мне. – Слыхал я про одного Креста. Шебутной парень, должен сказать. Вроде как он смотрящим Нарменса задолжал, и те пообещали с него шкуру живьём снять.