Черепашки-ниндзя и Карлик Кон

«По-моему, пора перехватывать инициативу!» - подумал Мик.

-   Иначе вы никогда не избавитесь от вашего карлика! - металлическим голосом сказала врач.

-   Но вы поступаете безнравственно! - закричал Том.

-   Что это значит?

-   Вы хотите лишить меня укора совести? Хотите, чтобы я забыл, просто забыл о подлости, которую совершил? На что вы меня толкаете?

Задыхаясь от волнения, он громко закашлял.

-   Но... моей обязанностью... - начала было врач.

Но он снова перебил ее:

-   Вы хотите, чтобы я напакостил, а потом прекрасно себя чувствовал? Пусть кто-то убивает человека, или что-то еще, растение... или живую душу... а потом. живет себе преспокойно. Как ни в чем не бывал. Здоровенький? Вы этого добиваетесь? Да?

-   Я психиатр. И моей задачей...

-   Нет! - выкрикнул Том. И вдруг внезапно осел, словно подкошенный. - Ничего я вам не скажу... И никому. никому не скажу... Хотя мне осталось так мало. но я не настолько свинья, нет... Я не допущу, чтобы кто-то отнял у меня единственное, что у меня осталось, - он вдруг распахнул застегнутую под горло белую больничную рубаху и указал на татуировку, блестяще выполненную ярко-синим цветом, изображающую цветок четырехлистного клевера. Он сиял на впалой груди Тома, словно маленькое солнце. - Вы видите? - засмеялся Том, - вы видите? Это мой укор совести! Вы не отнимете его! Ведь я живой человек, доктор! И я еще хочу чувствовать, пока я живой! Хотя все эти годы я не брал в руки кисть... Но это - единственное, что я смог сделать, это последняя моя картина. И я хочу оставить ее здесь, в своем сердце... Не надо делать из меня ничего научного! Для науки вы можете взять кролика, хотя тоже не советую...

Оправившись от неожиданной развязки, врач-психиатр, взяв двумя пальцами цветок клевера, подошла к окну и, распахнув его, выбросила четырехлистник во двор клиники.

-   Вот так! - усмехнулась она. - Ваше противодействие - типичный симптом, который характерен для начальной фазы лечения...

Она не успела закончить свою мысль. Мик, включив лазерное устройство, лежащее в кармане и сделавшись невидимым, стал позвякивать вытащенными из шкафа инструментами, и пробираться от шкафа к кушетке, на которой сидел Том.

-   Что это? Что вы делаете? - закричала врач-психиатр, глядя на неподвижно сидящего Тома.

-   Давай поломаем что-нибудь! - шепнул невидимый Мик на ухо Тому.

-   Можно, - ответил Том, ничуть не удивившись присутствию кого-то третьего в этой комнате.

-   Шкаф? - спросил Мик.

-   Мелочь. Лучше разобьем стол, или стулья покрушим, - ответил Том.

-   Что вы делаете? С кем вы разговариваете? - закричала врач.

В это время Том и Мик стали ломать и переворачивать стулья. Мик при этом издавал угрожающее рычание.

-   Если вы, Том Санди, разгромите мой кабинет, это лишь подтвердит, что я права! - закричала врач, прячась за шкаф, туда, где только что стоял Мик. - Я вызову санитаров! - раздался ее уже не такой уверенный голос.

-   Ты слышал, что она сказала? - спросил Мик у Тома. - Я думаю, нам не надо больше ничего доказывать.

Быстрым ударом меча Мик разрубил надвое шкаф. Медицинские инструменты с грохотом посыпались на пол.

-   Спасите! - раздался из-под груды обломков голос врача-психиатра.

-   Что ты наделал? - растерялся Том.

-   Ничего, - ответил черепашка. - Она отсюда не скоро выберется, - бежим!

Взяв за руку Тома, Микеланджело осторожно провел его к двери, и мгновение спустя, они были уже во дворе.

-   Извините! Простите! - шептал черепашка, задевая кого-либо из гулявших по двору больных.

Наконец они добежали до сада. Опустившись вместе с Томом на одну из скамеек, Мик принял свой обычный облик и сказал, хлопнув Тома по плечу:

-   Давай знакомиться. Я - Мик, один из черепах-ниндзя. Так что ты можешь теперь завести себе другой укор совести... Я гожусь для этого?

Том смотрел на него своими широко открытыми глазами и улыбался.

-   Поехали со мной! - попросил Мик.

-   Куда? - спросил Том.

-   По радуге! Вверх, по радуге!

-   Но я давно разучился рисовать, - печально улыбнулся Том.

-   А может все же... Бежим... Ты должен сам помочь себе и другим людям! Том! Ведь карлик Кон выбрался на свободу!

Том, снова печально улыбнувшись, посмотрел на него и сказал:

-   Я это знаю, вижу, только сказать было некому... да и незачем... почти полжизни в этой больнице.

-   Ерунда! Полжизни - мелочь! - воскликнул Мик. - Пойдем! Ты должен вернуться в монастырь... И снова взять в руки кисть... Ты должен нарисовать огромный, в человеческий рост клевер-четырехлистник.

-   Тот, что я растоптал, - прошептал Том.

-   Да! Если ты это сделаешь, мы сможем одолеть карлика. Навсегда!

-   Навсегда?

-   Да! Потому, что искусство - вечно, Том!

-   Поздно, Мик-черепаха, - помолчав, сказал Том. - Я разучился рисовать... И я больше не могу путешествовать по радуге... Я забыл все цвета... Вижу только один - ярко-синий цвет растоптанного мной клевера.

-   Но все же... ты мог бы попробовать, - неуверенно произнес Мик, с надеждой заглядывая в глаза художнику.

-   Я стал слишком слаб, - ответил Том, - попроси кого-нибудь другого нарисовать этот цветок.