Черепашки-ниндзя и Тайна Древнего Египта

-   Только придумай заранее, как ты поступишь в следующий раз, и уж не забывай, что каждый из тех, кого мы сегодня видели, привык к той роли, которую он исполняет в течение тысячелетий, ­поучал Микеланджело.

Глава 18. Заговор

  Ближе к вечеру черепашки собрались в палатке.

  Профессор Брэдли ушел обсудить кое-какие во­просы с коллегой Арнольдом, пообещав, что скоро вернется.

  Леонардо заметно окреп и уже выглядел ничуть не хуже своих друзей. Спальный мешок стал его раздражать, и ему захотелось встать. Эйприл по­могла ему сесть на стульчик, так как стоять на но­гах без посторонней помощи он еще не мог.

Донателло заговорчески глянул на черепашек и Эйприл, которые сидели за столом.

-   Мне не хочется говорить профессору, - начал Донателло.

  Леонардо сморщился, это явно ему не понравилось.

-   По-моему, наши беды как раз оттого и происходят, что мы не говорим профессору о своих намерениях, - укоризненно сказал Рафаэль.

-   ...потому что заранее знаю, что он не одобрит...

-   Что не одобрит? - встревожилась Эйприл.

-   ...завтра снова встретиться с призраками в пустыне...

-   Для чего нам это? - вопросительно глянул на Донателло Микеланджело.

-   ...чтобы...

-   Чтобы снова сразиться с отрядом воинов, - продолжил Рафаэль, - Донателло любит поиграть в войну.

  Донателло встал и прошелся по узкому проходу в палатке.

-   ...чтобы посмотреть: кого несли рабы-носиль­щики в саркофагах.

-   А нам это удастся? - заинтересовался пред­ложением Донателло Микеланджело.

-   Думаю, что да.

-   Это нереально, - возразил Рафаэль, - мы не успеем по времени.

-   А как ты себе это представляешь? - спроси­ла Эйприл.

-   Мы потревожим их значительно раньше­ - когда они не успеют внести саркофаги с мумиями в построенные гробницы. Вот тогда-то мы и атакуем их, - Донателло был доволен своим планом.

-   Не нравится мне все это, лучше бы профессо­ра поставить в известность,- произнес Леонардо.

-   Он будет против я и так знаю, - уверенно сказал Донателло.

-   Надо решать, - в голосе Микеланджело слы­шалось требование.

-   Можно сходить, уж там-то точно не опасно,­ - смело вставил Рафаэль. - Эйприл, что ты скажешь?

-   Я с вами.

-   Все согласны? - Донателло, задавая этот вопрос, знал ответ, но еще раз решил проверить.

-   Все.

  Только Леонардо промолчал, и тут же поймал на себе сочувственные взгляды.

-   Вы можете идти, я понимаю, что нездоров... И профессору говорить ничего не буду.

  Леонардо успел закончить свою мысль, как в па­латку вошел профессор Брэдли.

-   По-моему, вы тут что-то обсуждали? - заме­тив серьезные взгляды, несколько иронично поинтересовался профессор, усаживаясь на стульчике. - Устал. Этот профессор Арнольд повел меня в исследуемую им гробницу, пришлось пойти, а те­перь вот ноги болят.

-   А кто-то обещал нам о царе Эдипе расска­зать, - осторожно напомнила Эйприл.

-   Как же, обещал и обещание свое сдержу.

  Донателло и Микеланджело отправились на свои спальные мешки. Эйприл села рядом с Леонардо. Рафаэль стоял у входа.

  Профессор собирался с мыслями...

-   Надумал царь Лаий, который правил Фива­ми, жениться и наметил себе супругой фиванку знатного рода - Иокасту. Перед свадьбой обра­тился он к оракулу с вопросом, будет ли его брак на счастье городу. Оракул ответил: «Да, если ты не родишь себе наследника». Долго он оставался бездетным, но однажды Иокаста ему объявила, что рождение ребенка не за горами. Лаий снова послал в Дельфы, и бог ему ответил: «Если у тебя родится сын - он станет твоим убийцей, и весь твой дом погибнет в крови». У него родился сын. Встрево­женный Лаий передал младенца одному пастуху и велел отнести его на верхнюю поляну, чтобы тот там погиб. На горных пастбищах сходились фиван­ские и коринфские пастухи. Одному из коринфских пастухов понравился малютка, и он выпросил его для себя. Пастух Лаий, сжалившись над малень­ким царевичем, исполнил его просьбу. «Чем ему погибать, - подумал он, - пусть лучше растет пастухом». Но так случилось, что у царской четы, Полиба и Меропы, родился в то время мертвый ребенок. Они и приняли чужого ребенка. Потому Эдип - так назвали они его, - вырос коринфским царевичем. Все же тайну его происхождения не удалось скрыть: то ли пастух проболтался, то ли Меропа, а только однажды, когда юные вельможи пировали вместе, один из них в ссоре назвал царе­вича «поддельным сыном своего отца». Разгневал­ся Эдип, но не ответил ничего, а на следующий день отправился к родителям и спросил их, сын он им или нет. Те строго наказали обидчика и успокои­ли царевича. Их любовь была так очевидна и так велика, что нельзя было не успокоиться. Эдип за­метил, что сплетня, хоть и опровергнутая царской четой, продолжает ему вредить. Чтобы заставить ее умолкнуть, он отправился в Дельфы, чтобы бог торжественно перед всей Элладой засвидетель­ствовал, что Эдип подлинный сын своего отца. И вот Эдип в Дельфах перед ликом Аполлона; но прямого ответа на свой вопрос он не получил. Зато бог сказал ему следующее: «Ты убьешь своего отца и женишься на своей матери».

  Эйприл вздрогнула. Профессор Брэдли заметил растерянность в ее глазах.