Через ее труп

Почти в девять утра небо оставалось еще тускло-серым. Было бы неплохо, если б солнце помогло изгнать тьму из моего почерневшего сердца, но и очистительный дождь не помешает.

Я встала и приняла душ, а потом спустилась на кухню поесть, чтобы разогнать туман перед глазами. Голова раскалывалась, а горло стало сухим, как холщовый мешок. Я отдала бы руку (или хотя бы палец) за обжигающую рюмку текилы, но кофе с ибупрофеном тоже сойдет, и я с радостью обнаружила на столе дымящийся кофейник и пузырек ибупрофена.

– Спасибо за кофе, – сказала я брату, когда он сунул голову на кухню, чтобы меня проведать. – И за то, что уложил в постель.

Я подняла чашку в символическом «снимаю шляпу».

– Ты как? – добродушно спросил он.

– Ну, стою, как видишь, – отозвалась я.

– Ты меня напугала.

– Кладбища вообще-то пугают. – Разговор угрожал стать слишком драматичным, и я быстро сменила тему: – Пойдем сегодня охотиться на зомби?

Теперь, когда мы знаем, что мама жива и намерена по-прежнему ломать нашу жизнь, я решила: лучше ее найти, прежде чем она выскочит из-за угла как черт из табакерки и напугает всех до смерти.

– Пусть лучше этим занимается полиция, – ответил брат.

– Так мы вызовем полицию?

– Я обещал Нейтану его подождать, но потом вызовем. Не стоит затягивать.

И тут я вспомнила: Нейтан попросил пока не звонить в полицию – вдруг мы заглянем в гроб и увидим, что его новая подружка исполосовала ножом мамино лицо. Хотя лучше бы так и оказалось.

– Ты сказал Марселе? – поинтересовалась я.

Интересно, как ко всему этому отнесется его жена? Предполагаю, она будет в бешенстве.

– Она уже едет.

– Отлично.

Я не хотела, чтобы мои слова прозвучали с сарказмом, но это все равно не имело значения – брат знал, что я не вхожу в фан-клуб его жены, и нет причин это скрывать. Конечно, я не знала, что Чарли ей наврал, и на самом деле она приезжает не для поисков мамы. И вообще-то, это даже неплохо, учитывая, что виски закончилось, а одно только ожидание драматической сцены могло отправить меня в нокаут.

Я глотнула кофе и скривилась. Если кофе теперь заменяет «Кровавую Мэри», его надо немножко улучшить.

– А сахар есть?

– Посмотри в кладовке.

Я поставила чашку и пошла в кладовку. «Тайная дверь» была слегка приотворена – до конца она не закрывалась, потому что мы испортили петли бесконечными играми в прятки. Я больше всего любила прятаться под маминым письменным столом, потом, услышав шаги Чарли, пробиралась в кладовку, а затем бежала обратно в мамин кабинет и пугала брата, налетая на него сзади. Я до сих пор подшучиваю над тем, как он вопил, словно шестилетняя Дрю Бэрримор в «Инопланетянине».

Мне не хотелось, чтобы кофе остыл, даже обжигающе горячим он был так себе, поэтому я по-быстрому осмотрела полки в кладовке. Мама не занималась выпечкой, но наверняка хранила где-то сахар. Я прочесывала взглядом банки с маринованными овощами, двумя сортами риса, тремя видами джема и многочисленными видами фасоли. Кладовка была забита вареньем, но в ней не оказалось ни грамма сахара. Я уже собиралась вернуться на кухню, как вдруг мое внимание привлекло кое-что странное. Не то, что я увидела, скорее то, чего не увидела.

Я похолодела, потому что поняла, где мама.

Глава 59. Чарли

– Я возьму Тео, а ты заведи Зандера в дом, – сказал я жене, наклоняясь и отстегивая малыша с сиденья ее машины.

Он выглядел немного испуганным, и хотя мы не виделись всего два дня (Боже мой, неужели прошло всего два дня?), на мгновение меня окатила паника – вдруг сын меня забыл?

– Привет, Тео. – Я взял его на руки. – Это я, папочка!

Он улыбнулся, и все в мире снова встало на свои места.

Вокруг плевался дождь, и я накрыл макушку сына ладонью, а дверь машины захлопнул бедром, после чего побежал обратно. Острые углы и запутанные лестницы дома моей матери плохо подходили для детей, а Тео уже научился ходить, поэтому я усадил его за стол в гостиной, чтобы снять с себя промокшую от дождя толстовку.

– Папочка промок! – весело произнес я и бросил толстовку на стул, а затем пощупал подгузник Тео. – Ой! И Тео тоже! Давай-ка переоденемся.

Поднимаясь к себе в спальню с сыном и пакетом подгузников, я задумался, насколько изменилась наша жизнь после рождения Тео. Мы его не планировали, и, узнав о том, что Марсела снова беременна, я испытал двойственные чувства. Зандер наконец-то пошел в школу, и ритм жизни стал предсказуемым – подъем в семь, в школу к восьми, бейсбол с трех до четырех, игры по субботам и сон по воскресеньям. Мы справлялись. У нас не было помощников, но мы с Марселой по очереди занимались ребенком, и я выкраивал такое необходимое «личное» время.