Через пять рук, шестому на поруки (СИ)

Я понимаю, что сейчас без всяких лишних разговоров домой отправит. Понимаю, но чувствую себя так хорошо, словно открыл дверь и сбросился с обрыва. Только вот бросаться с обрыва вовсе не хорошо.

========== 21-ая глава ==========

— Скорпиус? — несколько тихих стуков в дверь. Ну что, у Альбуса совсем сил нет? Мог бы погромче да подольше поколотить, или уж сразу ворваться.

— Заходи! — кричу и двумя руками взлохмачиваю волосы, навожу стыд и срам на голове, зарываясь пальцами.

— Хорошо, что ты уже не спишь, — с этими словами Альбус прикрывает за собой дверь, и это решающие секунды, за которые он либо что-то заподозрит, либо ничего не заметит. Брошенную мантию на кресле, валяющиеся снятые в спешки штаны, лицо неспящего всю ночь… — А то мне в это утро не спится совсем. Проснулся, и все, никак не уснуть.

Доверчивый Альбус так ничего странного и не видит, проходит в комнату в своей голубой пижаме с вытянутыми коленками. Садится на край кровати, в которую я минут двадцать назад только улегся, и грустит.

— А чего проснулся? — усаживаюсь поудобнее, подкладываю вторую подушку под спину и собираюсь быть блестящим слушателем. — Солнце в окно светило? Кошмар приснился?

— Нет, совсем нет, просто, — заминается, задумывается, от чего же он все же открыл глаза и больше закрыть не смог. — Как будто слышал что-то, и, знаешь, тревога, что ли.

Не слышал ли он, как мистер Поттер меня до комнаты провожал? Не слышал ли, как хлопала дверь? А тревога от того, что я там перед мистером Поттером плясал, желая, чтобы тот остался хотя бы на пару минут. Хотя бы прилечь. Но зачем врубать внутреннюю сирену, если отец Альбуса на все просьбы просто зажал мне рот ладонью и испарился.

Черт, а может, мне это все приснилось?

— И проморозило. Ты слушаешь? — Альбус дотрагивается до моей руки, и я вздрагиваю:

— Да-да, слушаю, ты давай с подробностями.

— Так я уже сказал все, — пожимает плечами и грустит еще сильнее. — Наверное, где-то ураган, может, где-то умер кто…

— Мерлин, Альбус, — притворно зеваю, — ты такой маленький, ну пора уже взрослеть.

— Ага, и стать, как Джеймс? — наконец-то улыбается, и я спешу подыграть:

— Нет, конечно, — смеюсь, — если будешь взрослеть и становиться Джеймсом, то лучше будь маленьким.

— Тогда я стану как мой отец, — говорит он, и я не понимаю, шутит он, или говорит серьезно. Не знаю, что отвечать.

Вспоминаю те грузные мысли, ту откровенность мистера Поттера, который словно мир на своих плечах тянет. Та беспросветная тоска от обыденности… Словно пламя, вынужденное томиться в камине, но имеющее силу и желание пожечь всё вокруг.

Правда не знаю, что отвечать. Наверное, правду?

— Ха, и как твой отец не надо. Будь тогда маленьким…

А то взрослый Альбус может и заметить брошенную мантию в кресле, валяющиеся штаны и лицо не спящего всю ночь.

*

Нейтан здесь. Прибыл с отцом сразу же после завтрака, и Альбус забыл вмиг про свое раннее утро. До обеда мы играли в «Призраки и камушки», и даже мне было интересно, даже я забыл про свое раннее утро. Но про ночь — нет.

После того поцелуя… Чума, мистер Поттер меня поцеловал! Чума. Поцеловал! И да, может, не страстно, не пылая любовью, но если человек целует другого, это же так много значит, как значит сама магия!

После того поцелуя мы просто лежали рядом, и он не смотрел на меня, а я к нему словно приклеился. Время утекало, будто вода меж пальцев, и меня сплавили домой. Ну, не в настоящий, родной дом, так, в это временное пристанище с двумя сыновьями мистера Поттера и женой… ох, Мерлин!

К слову, Джеймс появился только на обеде, и после этого сразу умотал в неведомые дали, чему я несказанно обрадовался. А вот Альбус постоянно находился рядом, с детским подкреплением в виде Нейтана. Ну, честное слово, они такие маленькие! Не чета мне!

— Сыграем? — Нейтан вытащил из красного сундучка камешки и фишки, не ожидая согласия. — Только чур я Белобородый.

— Но ты им был в прошлые два раза, — Альбус выпятил нижнюю губу. — Дай и другим Белобородым побыть. А чтобы все по справедливости, давайте по очереди играть за Белобородого.

— Ну пожалуйста, я последний раз за него, и все, — не похоже, чтобы Нейтан спешил уступать, но и Альбус не лыком шит:

— Но я тоже хочу…

— Ну пожалуйста…

Ноют и ноют. И лица у обоих — кто кого «заунылит». Все становится хуже, когда в безвыходной ситуации Альбус вспоминает про меня:

— Скажи, Скорпиус.

Я хочу твоего отца. Хочу увидеть его, потрогать, поцеловать… Это все, что могу сказать.

— Тогда пусть никто не играет Белобородым, — развожу руки, — достаточно честно.

Конечно же, этот вариант не устраивает ни одного, ни второго, и они еще порядка получаса спорят о том, кто кем будет играть, и уже только после этого приходят к выводу, что Белобородым не будет никто. Вот нет бы меня, взрослого мужчину, послушать сразу! Но этим детям же надо спорить до посинения и стоять на своем, выпячивая губы и пыхтя паровозами.

Разыгрывается шестая игра, на кону книга про драконов и мешочек с Берти Боттс. Не сказал бы, что мечтаю выиграть, так что с легкой душой собираюсь слить игру и в этот раз. Я просто жду мистера Поттера.