Через пламя и ночь

Они отдышались от бега, жадно глотая свежий, напоенный росами и ветрами воздух – совсем не похожий на стоячий и влажный дух Туманного города. Агне думала: как было бы прекрасно навсегда остаться с людьми, на поверхности, и каждый день дышать только так, полной грудью…

Но скоро ветер принёс запах гари, и она с раздражением подумала: нет, пока не время.

Обернувшись лягушками, они с Варде нырнули обратно в болото.

Оставалось забрать отца Агне, и вроде бы живых людей в Туманном городе больше не будет. Но, уже подходя к основным улицам, Агне понимала: что-то не так.

Небо раскраивали вспышки, со всех сторон гремело, и отсветы пламени плясали на стенах домов и отражались на дорожных настилах и мостовых. Сильно пахло гарью, и этот запах даже перекрывал привычные землисто-мшистые запахи Туманного города. Сердца Агне заколотились быстрее, она мельком оглянулась на Варде: тот тоже был насторожен и озадачен.

– Может, они всё-таки начали жечь?.. – прошептал он.

Болотный дух Агне помнил прошлые сожжения и пережил их: когда чародеи раздували пламя, поглощающее все болотные земли вместе с выстроенными заново нежицкими городами, оно прокатывалось по поверхности смертоносной алой волной. И лишь те, кто успевал проникнуть под болота, могли спастись – без тел, с одной только надеждой заново их заполучить.

Но пламя никогда не попадало под болота. Гасло, не пробиваясь сквозь топи, шипело и захлёбывалось. Каким бы яростным ни был чародейский огонь, это – всего лишь огонь, который гасит вода.

В этот же раз горело где-то в городе, и чем дальше они с Варде проходили, тем сильнее горло Агне сжималось от ужаса.

Она всегда избегала битв, но пару раз краем глаза видела их, когда отваживалась высунуться на поверхность. Слышала, как визжат нежаки и как страшно гудит огонь. Сейчас со стороны площади доносились похожие звуки.

– Не лезь вперёд, – сказал Варде.

– А сам? У тебя даже упыриного тела нет, только дух и облик мёртвого человека, – огрызнулась Агне.

Надо как-то пробраться к избе, в которой она оставила отца. Как-то вывести его оттуда – иначе всё, что она делала, будет напрасно.

Агне кинулась вперёд, не обращая внимания на окрики Варде. Пробежала по улице, уворачиваясь от сыплющихся с неба искр, и прижалась к углу крайнего дома. Мимо ограды пронеслось несколько нежаков – в упыриных обличьях, щёлкая пастями. Скоро и Варде присоединился к ней и выглянул за угол.

– Да чтоб вас… – выругался он.

Агне видела, как округлились его глаза. Набравшись смелости, она высунулась, глядя туда, куда смотрел он, и обомлела.

Дома вокруг площади полыхали, объятые высоким алым пламенем. От огня чадил густой чёрный дым, вздымаясь к крышам, и пламя так быстро переползало от дома к дому, что от ужаса по спине пробежали мурашки.

Нежаки собрались по кругу на площади и бросались на кого-то, но каждый раз их откидывала волна пламени. Они визжали, объятые огнём, и за считаные мгновения превращались в прах. Следующие уже не спешили набрасываться, ходили кругами и рычали, пригнув головы.

Сквозь дым Агне рассмотрела мужчину – чародея с огненными потоками, вырывающимися из ладоней, и с удивлением поняла: она уже видела его раньше. Тогда, в корчме. Его укусила Луче, а потом он пообещал Агне, что не расскажет никому… Как давно, кажется, это было!

Чародей окружил себя огненным кольцом и, резко выкинув вперёд обе руки, отправил кольцо катиться по площади. Нежаки завизжали, кто-то бросился врассыпную, кто-то, наоборот, прыгнул вперёд, за огненное кольцо, к чародею.

По улицам бежали и бежали новые нежаки – в разных обличиях, стягивались к площади. А огонь перебегал всё дальше и дальше по домам.

Агне пригнула голову и побежала к площади. Варде что-то крикнул, но она не расслышала. Её чуть не сбил с ног нежак, в которого попали пламенем, – он покатился, визжа, и затих, обуглившись. Сгусток огня взорвался совсем рядом с Агне, чуть не обдав её шквалом брызг. Агне вскрикнула, метнулась в сторону. Ей в бок ударилась нежичка в людском обличье, которая тоже бежала, но в другую сторону, к чародею. Её тоже опрокинуло пламя, и со страшным криком нежичка забилась на мостовой.

Дом, в котором оставался отец, уже горел, пылали угол и крыша. Агне закашлялась от едкого дыма, который окутывал всю площадь и душил, не позволяя глубоко вдохнуть. Она рванула на себя дверь и вбежала внутрь, в густой полумрак. Здесь пока почти не пахло дымом, но слышался треск горящей крыши.

– Пап? – Агне вбежала в комнату. – Пап, уходим!

Отец всё так же сидел за столом, пристально глядя на светящуюся лампу. Агне схватила его за локоть и потянула, пытаясь оторвать от скамьи. Не вышло.

– Пап, дом горит. Мы отведём тебя в хорошее место. Скоро тут всё сгорит. Там что-то страшное творится. Пойдём, пожалуйста, пап.

Она говорила быстро, отчаянно, путая слова. Но отец даже не взглянул в её сторону.