Через пламя и ночь

Агне думала, что царь сейчас уничтожит чародея. Что-то сделает, и чужак исчезнет из их города. Но царь просто стоял, и лицо его было спокойным – даже отрешённым.

Чародей вскинул самострел с горящим снарядом. Выстрелил – и в груди болотного царя запылала алая дыра.

Агне вскрикнула.

Болотный царь не упал. Он задрал голову к чёрному небу, и его тело стало медленно меняться, будто превратилось в туман. Туман клубился, собирался плотными белыми завитками, разбухал – и в нём можно было различить очертания множества других людей.

Агне смотрела как заворожённая. Огонь пожирал всё вокруг, скорее бы нужно бежать, но туманная сущность так и притягивала к себе взгляд. Плотное белое облако поднималось вверх, неестественно-яркое среди дыма и пламени.

Чародей опустил плечи, выронил из рук самострел, упал на колени, а потом закрыл глаза и рухнул лицом вниз. Варде рванулся в его сторону, но, с досадой махнув рукой, вновь подхватил отца Агне и потянул вперёд уже настойчивее.

Они побежали по улице, а за спинами у них огонь окончательно поглощал Туманный город – с шумом и гулом, с запахом гари и грохотом и треском рушащихся домов.

Земля под ногами вспучивалась, с дальних улиц хлынула чёрная жижа, густая и пахнущая гнилью. Огонь схлёстывался с потоками грязи, шипел, бушевал, а Агне с Варде бежали, поддерживая отца, и с каждым шагом в груди всё больнее рвалось от дыма, от страха, от двух бешено колотящихся сердец.

Они едва успели выскочить на поверхность – недалеко от того села, куда отводили детей. Топь за их спинами сомкнулась с грохотом бушующей бури, выплеснула из земли волну чёрного ила и затихла, застыв покровом простой влажной земли.

* * *

Илар до боли в глазах вглядывался в холодную поверхность озера. Туман перестал вытекать из-под болот, а в толще воды, казалось, что-то бурлило и вспыхивало красным – а может, это уже мерещилось.

Что он мог сделать? Выстрелить в озеро? Глупо. Кинуть туда топор? Попытаться полыхнуть искрой? Привести чародеев на подмогу?

Несколько раз Илар порывался вскочить на коня и поскакать хоть за кем-нибудь, но не решался уйти с места. Если Смородник попросит о помощи, а его здесь не будет? Нет, так нельзя.

Прошло много времени – вечер накатывал синими сумерками, в которых каждый костёр пылал лишь ярче. Илара злило собственное бессилие, он бродил вокруг, схватившись за голову, рычал, ударял кулаками себе по бедру и по земле. Хотел тоже нырнуть в воду, но каждый раз его останавливала мысль: его ждут Купава, Мавна и Раско. Нельзя. Ради них.

Наконец что-то начало меняться. Земля содрогнулась, из топей хлынули вода и ил, будто что-то выдавливало их изнутри. Илара обдало чёрной жижей, он отбежал от озерца, но увяз ногой в грязи и упал навзничь. Перекатился на бок, неуклюже отполз, отплёвываясь от ила, попавшего в рот. Кони тревожно обмахивались хвостами и перебирали ногами – хорошо, что Илар нашёл чахлые деревца и привязал коней, а то не хотелось бы остаться посреди болот без лошадей.

Позади продолжалась битва. Чародеев стало заметно больше, и людские голоса слышались уже громче упыриных визгов. Несколько раз по полям прокатывался волнами огонь, лишь немного не доходя до городских стен, и каждый раз у Илара обрывалось сердце.

Тряхнуло ещё сильнее. Земля будто хотела сбросить с себя и Илара, и чародеев с упырями, и города. Заворчало, как далёкий гром, откуда-то снизу. Поток тумана, успокоившийся было, вдруг хлынул с новой силой и густо покраснел – будто налился кровью, от алой до багряной, сгущаясь до чернильного цвета. Туман поднимался выше и выше, выстреливал к небу и уже больше походил не на туман, а на дым.

Клубы закручивались вихрями, уплотнялись, сбивались вместе, и Илару стало казаться, будто он видит в них чьи-то очертания. Воздух наполнялся гулом – сперва невнятным и тихим, но чем дальше, тем чётче слышалось, что гул состоит из множества отдельных голосов. Они кричали, плакали, стонали, рычали, шептали – на тысячу ладов, сливаясь в один, так что нельзя было разобрать ни слова.

Горло Илара сдавило ужасом – он не понимал, что происходит. Он привык к простым вещам: месить тесто, печь хлеб, убивать упырей, а сейчас чувствовал себя совершенно растерянным и беспомощным. Он видел множество упырей: страшных чудовищ и похожих на людей. Он убивал их: оружием и искрой. Он спасал от них чужих и родных людей. Но что он может сделать прямо сейчас, чтобы защитить близких и спастись самому. Сбежать? Нет, сбежать он бы точно не смог.

Туман сплотился ещё сильнее, и Илар разобрал очертания мужчины – высотой до небес, но всё же человека. Мерцая от белого до багряного, он становился будто бы осязаемым, в его облике проступали мелкие черты: окладистая борода, печальные глаза, крупный крючковатый нос. Мужчина развернулся к Илару и остановился. Голоса стихли.

Илар теперь слышал только своё бешено колотящееся сердце. Ему казалось – ещё минута, и он сойдёт с ума. Сможет ли узнать Купаву, Мавну и Раско, если лишится разума? Было бы нелепо закончить вот так.