Через пропасть в два прыжка

Но мысли Липнявичуса сейчас были уже далеко от Сочи. Надо было только кое-что утрясти с Карелиным.

Взяв трубку телефона, он набрал код и московский номер. Занято. Он еще раз набрал. Тот же эффект. Он положил трубку, и телефон разразился частой трелью.

— Слушаю, Липнявичус.

— Привет, Иозас. Это Карелин.

— Здравствуй. Ты телепат. Я только что пытался дозвониться до тебя.

— Можешь не докладывать, знаю…

— Доложили? Кто?

— Не мне, сам понимаешь, но доложили. Баранников рвет и мечет.

— Стало быть, вскоре мне на пенсию?

Ее еще заработать надо, дорогой Иозас. Кричит он, конечно, в полную глотку — в милиции научили, но до пенсии, думаю, дело не дойдет.

— Что предлагаешь?

— В Тбилиси сможешь вылететь?

— Постараюсь…

— Тут, понимаешь, нас технари озадачили. Дело вот в чем: «космики» наши — ты понимаешь о ком я говорю? — засекли странную штуковину — время от времени, с регулярным интервалом почти в десять минут, штатовская хреновина, что висит над Киевом, посылает вниз кодовую посылку. Интенсивность небольшая, направленность широкая: от Арктики до Африки…

— Я тебя слушаю, слушаю, Алексей! — прокричал в трубку Липнявичус, боясь, что междугородка прервет разговор.

— Но снизу, от нас, шурует очень короткая ответная посылка. Интенсивность, как говорят, на уровне шумов.

— Ну и что из этого?

— А то, что, проанализировав всю записанную телеметрию, они наложили ответные сигналы на карту. И знаешь что получилось?

— Не томи душу…

— Весь маршрут друга Майи Семеновны! От Гамбурга до Сухуми и дальше на Тбилиси. Так что вылетай туда и придумывай на месте. Похоже, что это будет основная база, — и Вил, похоже, там, и Стив туда тянется… Кстати, еще одна информация — немчик этот…

— Водитель который?

— Ну да… Тоже птица большого полета!

— В смысле?

— Из Федерального разведуправления. Понял? Нет?

— Хорошо, вылетаю…

— Прикрытие придумай! Проколов больше быть не должно. Литовский свой не забыл?

— Лаба диена! — ответил Липнявичус по-литовски, что означало всего-навсего «добрый день».

— Ну вот и прекрасно… Прикинься каким-нибудь сверхдемократом из Балтии. Мол, представитель независимого государства.

— Хорошо. Сориентируюсь на месте. Пока…

— До встречи…

Липнявичус набрал телефон Ахтямова:

— Сидишь? Работаешь? Ну и молодец… Сделай мне билет на первый же самолет в Тбилиси. Несложно? И машину до аэропорта организуй — не пешком же топать…

ГЛАВА 40 ТРАССА СУХУМИ — ТБИЛИСИ. ГРУЗИЯ

Теперь пришла очередь Стива сидеть за рулем. Рядом с ним расположился Вашко. Курт залез в гамак и молча сносил все тяготы последствий абхазского гостеприимства. Застолье было настолько долгим и принудительным, что сначала он пытался запомнить названия блюд и закусок, старательно повторяя за хозяином дома, «шашлык», «чахохбили», «сациви», «пури», «чача», — а потом, сломавшись, заплетающимся языком повторял то «прозит», то «будем здоровы» и поднимал бокал.

Четвертым в кабине сидел молодой парень с автоматом на коленях. Горбоносый, огненно-рыжий и донельзя веселый. Он то и дело рассказывал анекдоты, и все про грузин, которые отчего-то много чаще абхазцев попадали во всякие истории.

Дато, — спросил Вашко, — если судить по обилию сгола, у вас не так плохо с едой?

А-а-а… — отмахнулся тот от не совсем удобного вопроса. — Политика! Понэмаешь, у всех есть все, Ао зачем отказываться, когда хотят помочь? Думаешь, Иосиф, у нас нет лекарств? Все есть! Хочешь американские, хочешь французские, самые последние — они у них еще с завода не вышли, а в Сухуми уже есть… Только дорого стоят. Машину купить можно… Дом построить можно… Жениться красиво можно… Весь город напоить можно…

Откуда же они у вас раньше, чем на фабрике? удивился Стив.

— Секрет бизнеса! — усмехнулся Дато.

Дорога шла по полям, покрытым нежной зеленью. Горы едва угадывались на севере. День предвещал быть жарким, сильно парило. Грузный Вашко часто утирался платком, но на лбу все равно тотчас проступали капельки пота.

Странно, — ворчливо заметил Стив. — Пора бы им уже и появиться.

Кому? — не понял Вашко.

Да машинам каким-нибудь…

И только тут Вашко заметил, что действительно их не обгоняли и не попадались навстречу ни легковушки, ни грузовики.

— Дато, что, с бензином так плохо? — повернулся к парню Вашко.

— С бензином хорошо — сорок рублей канистра. — Он встряхнул лежавший на коленях автомат. — С этим тоже хорошо… Мертвая зона!

— Что значит «мертвая»? — прищурился Стив.

— Там Кетовани! — махнул Дато рукой вперед по курсу. — Сзади мы, за Звиада! А посерединке ничья земля…

Совсем ничья? — удивился Стив, но Дато не ответил, а лишь пожал плечами.

Вашко же задумчиво произнес почерпнутое из лексикона Дато словечко: «Политика!»