Через семь гробов

  гиперпространства вблизи орбиты Муллафара, пилотов едва не ослепили сполохи выстрелов и взрывов. Линкоры и прикрываемые ими тяжелые крейсера вели ожесточенную перестрелку с орбитальными крепостями, причем превосходство русских в количестве и мощности орудий парировалось мощнейшими, иногда казалось даже, что непробиваемыми силовыми полями и щитами муллафарских крепостей. Именно эти поля и щиты должны были стать целью для русской авиации.

  По стандартной, многократно отработанной на учениях и отлично зарекомендовавшей себя в Фазанском походе схеме, вперед вырвались несколько эскадрилий флотских штурмовиков, наполнивших подступы к орбитальным крепостям тысячами имитаторов целей, лишая вражеских зенитчиков возможности стрелять прицельно. И тут же эскадрилья за эскадрильей, полк за полком на крепости стали накатываться 'филиппки' двух истребительных дивизий, залпом выпуская все свои ракеты. На глазах Корнева разрывы на защитных полях крепостей слились в одно сплошное море огня, не утихавшее, несмотря на отсутствие воздуха. А и с чего бы ему утихать, если истребители снова и снова отправляют в ненасытную утробу жадного пламени десятки и сотни ракет?

  За то время, что понадобилось шести истребительным полкам на выполнение своей атаки, защитные поля крепостей без остатка сгорели в бушующем море огня и сразу же вышли в атаку два полка 'шкафов', дожидавшихся именно этого момента. Более тысячи тяжелых ракет ударили по крепостям, безжалостно сдирая с них второй слой защиты - силовые щиты.

  Орбитальная крепость - не линкор. Ей не надо разгоняться для входа в гиперпространство и потому не нужны мощные двигатели, как не нужно место для размещения этих двигателей и больших запасов топлива. Конструкторам нет смысла увязывать массу крепости с мощностью двигателей. Поэтому наращивать броню крепостей можно сколько угодно. На муллафарских крепостях ее нарастили так, что, даже оставшись без силовых полей и щитов, эта броня выдержала попадания двух тысяч тяжелых ракет, выпущенных третьей волной атаки - штурмовой авиадивизией. Покрывшись многочисленными подпалинами, воронками с оплавленными краями, а кое-где и трещинами, броня нигде не была пробита насквозь. Но башни с зенитными орудиями, торчащие из башен и казематов стволы сверхтяжелых лучевых пушек, пусковые установки ракет, наружные антенны и локаторы систем наведения, внешние обзорные камеры - все это было в лучшем случае повреждено, а в очень и очень многих местах безнадежно искорежено, оплавлено и оторвано. Дать равноценный ответ новому залпу русских линкоров орбитальные крепости уже не смогли.

  Пока артиллеристы линкоров вовсю эксплуатировали результаты удара авиакорпуса, сам корпус вернулся на наджафские базы. В то время как корпусное начальство ставило задачу дивизиям, затем дивизионное начальство озадачивало полки, а полковое начальство накачивало приказами эскадрильи, пилоты пользовались возможностью размять ноги, перекусить, обменяться впечатлениями - то есть, проще говоря, хотя бы немного отдохнуть, ожидая, когда командиры эскадрилий начнут и их загружать плодами напряженной умственной работы вышестоящего командования.

  Техники, изощренно и злобно матеря местный климат, чрезмерно бесшабашных пилотов и вообще все на свете, начали готовить машины к новому вылету, а пилоты с разной степенью резвости двинулись в столовую. Поручик Корнев и корнет Воронин успели не торопясь, вдумчиво и обстоятельно уговорить по чашке кофе и большому бутерброду с ветчиной и сыром, когда появился штабс-ротмистр Хватков.

  - Так, господа, у меня три новости, - громким голосом комэск привлек внимание пилотов, затем продолжил чуть тише: - Начну с плохих.

  Оглядев притихших и даже переставших жевать пилотов, Хватков удовлетворенно кивнул.

  - Во-первых, мы назначены в общий резерв. Со всем полком вместе. Значит, чем будем заниматься, не знаем вплоть до получения приказа. Во-вторых, в резерве мы болтаемся на орбите Муллафара. Значит, неизвестно сколько просиживаем задницы в кабинах.

  Пилоты осмысливали услышанное, полностью соглашаясь с оценкой этих новостей их командиром. Висеть на задворках сражения, дожидаясь, когда приказ отправит тебя неизвестно куда - занятие далеко не самое приятное.

  - А хорошая новость? - с надеждой в голосе поинтересовался поручик Яловенко.

  - Вылетаем через полчаса. Значит, я успею поесть и буду не голодный и не злой.

  Корнев мысленно согласился с оценкой этой новости как хорошей. В условиях вынужденного безделья фантазии командиров в придумывании занятий для подчиненных никаких пределов нет. И пусть лучше командир будет в благодушном настроении или хотя бы просто не злой. Потому как наблюдать за ходом сражения в любом случае интереснее, чем, например, периодически тестировать системы истребителя и пересылать результаты тестов комэску.