Через сердце

Сегодня Иннокентий Васильевич заглянул под кровать и даже вздрогнул от неожиданности — показалось, что там шевельнулась большая белая кошка, столько набилось в углу пуха.

А за окнами все плывет сверкающая пушинками воздушная река. Целую неделю продолжается тополиное бедствие. Все это стало раздражать, дачники изнывали, уходили с утра на пляж, прятались в сосновой роще.

Наконец-то Капитан отремонтировал и спустил на воду свою лодку, названную по имени его молчаливой жены «Ксенией». Оснащенная косым парусом, лодка целые дни сновала в извилистых протоках и заливах озера. Когда она пробиралась между низкими луговыми островами, казалось, «Ксения» ходит меж кустов по траве, как безмолвный призрак.

Светка совсем пропала из дому — Капитан доверил ей ответственную должность впередсмотрящей, предупреждать его о коварных мелях и корягах. Сам он сидел на руле и правил парусом. Обещал сделать из Светки заправскую яхтсменку.

Иннокентий Васильевич вспоминал свой последний разговор с племянницей. С каким увлечением рассказывал он ей о годах юности.

— Да, собирались, бывало, и мы, только не пластинки заграничные слушать, а рефераты по политической экономии. И все угощение было — чай да бутерброды с дешевой извозчичьей колбасой. И чаек-то не внакладку, а вприкуску. А как все славно было — вспоминать приятно!..

Ты только не подумай, что мы были черствыми сухарями и синими чулками. Тогдашние стиляги — мы их белоподкладочниками называли — нас пренебрежительно именовали так. А мы были парни как парни и девушки как девушки, жизнерадостнее нас, пожалуй, никого в стране не было. А почему? Мы ясно видели свою цель — жить и работать для народа, вот почему мы были такими. И мы готовились к большому делу — к революции. Для этого строились в особую партию, где очень высоко ценили честность, скромность, дух товарищества и дисциплину. Тут мы отнюдь не были нигилистами! Без этих качеств, посуди сама, разве мы смогли бы сплотить боевую партию и победить?

Племянница поначалу слушала внимательно. И вдруг Иннокентий Васильевич заметил, как поскучнело ее лицо и стали пустыми глаза. В чем тут дело, почему она сразу замкнулась? — спрашивал он себя…

Всю ночь сегодня мучили эти мысли. Громадной хребтиной легла последняя война, и многое стало невидным за ее холмами. Как вот расскажешь им, к примеру, хотя бы о наших долгих и страстных спорах с меньшевиками?

Даже более близкие явления взять: твой дядя был «упродкомиссаром», или каким-то там «двадцатипятитысячником», — все это где-то далеко за горами лежит, не сообразишь сразу, когда это было.

Как трудно рассказать об этом, чтобы увлекательно звучало, чтобы заслушивались люди, чтобы навсегда запомнили! «Ты на примерах давай!» — говорил Иннокентию Васильевичу старый приятель, сибирский секретарь, сосватавший его с издательством. Практик-секретарь привык иметь дело с фактами, подлинная жизнь в его глазах была лучшим учителем. «Ах, как мало одного этого!» — думал иногда Иннокентий Васильевич, перечитывая свои записи.

«Пиши, как говоришь!» — советовал издатель. Тоже, кажись, верный совет. Но оба этих верных и простых совета мало помогали в трудном и неверном деле писательства. «Какой из меня писака!» — часто с досадой повторял Иннокентий Васильевич, бросая перо.

Вот было несколько разговоров с племянницей. Кажется, все «на примерах» и запросто, по-свойски, а не доходят. В чем тут дело?

А притом еще жизнь неуемно жужжит тебе в уши, каждый день несет новые заботы и треволнения.

Как бы в ответ на эти его мысли Иннокентий Васильевич услышал за окном возбужденный, задыхающийся голос тетки Ларисы:

— Кеша, а Кеша! Где ты, Кеша?..

— Что с тобой? — выглянул в окно Иннокентий Васильевич.

— Не со мной!.. Ты только не волнуйся! Со Светкой плохо…

— Как плохо? Что случилось?

— Чуть не утонула!..

— Чего же ты смотришь! — закричал на сестру Иннокентий Васильевич. — Спрашивается, а ты где была? Зачем пускала? Черт знает что такое!..

— Прошу тебя, не волнуйся! Все обошлось, слава богу! Дома Светка, я ее уложила в постель. Конечно, нервное потрясение у девчонки, пускай отлежится, я дала лекарства. Но Юра, Юра молодец! — неожиданно перебила себя Лариса.

— Что за молодец? Чем молодец?

— Хорошую молодежь мы вырастили, Кеша. Смелую! Ведь это Юра спас нашу Светку! Если бы не Юра…

— Зайди и расскажи толком, как было дело.