Через все преграды

Однако паренек продолжал молчать.

— Говорю — свои! — нетерпеливо повторил Тимофей.

— Откуда?

— От верблюда!.. Ты, Сашка, слушай, что тебе говорят.

Но Сашка, видимо, не хотел «слушать».

— А еще вожатым выбрали, — проворчал он, презрительно щурясь на товарища. — Забыл, как на сборе клялись, чтобы ни одна чужая душа…

— Ничего ты не знаешь! — с сердцем крикнул Тимофей. — Нет здесь чужих душ.

Он грубовато толкнул Сашку в угол и шепнул ему на ухо несколько слов.

— Понял?..

Сашка недоверчиво покосился на него:

— Понял. Я у Надежды Яковлевны спрошу.

— Вот-вот…

Смущенные неприветливыми взглядами деревенских ребят, Сережа с Ильей уселись на бревно, лежащее возле стены. Сашка, поворчав на Тимофея и Никиту еще немного, начал рассказывать, что он видел с друзьями в уцелевшей деревне Шаталовке, куда их посылала Надежда Яковлевна с запиской к знакомому фельдшеру.

— Фрицев туда из Марьина привалило видимо-невидимо! — постепенно воодушевляясь, рассказывал он. — И все злющие-презлющие! Как кто им под руку или под ногу подвернется — бах! — и готово. Собак, курей — начисто перебили! Все дома заняли, а колхозников в хлевы и сараи повыгоняли. Кругом деревни — патрули: ни взад, ни вперед не пускают. Мы прямо кое-как проскочили! Хорошо, что там кусты кругом.

— Чего их туда принесло? — заметил Никита. — Их же в Шаталовке не было?

— Вот и мы так думали, — вставил мальчик, ходивший вместе с Сашкой. — Игорь, который сын дяденьки фельдшера, говорил: строить что-то собираются фрицы. Кажется, аэродром.

— Учительница об этом знает? — осведомился Тимофей.

— Рассказывали…

— Надо теперь мост на Черной речке сжечь, — озабоченно сказал Тимофей после некоторого раздумья, — а то как бы они к нам с той стороны не нагрянули, там у нас караульных нет.

— Фьюить! На месте того моста одни столбы обгорелые торчат: мы вброд переходили.

— Ишь ты!.. Интересно, чья это работа?

— Поди спроси! Фамилии не оставили.

— Партизаны, верно.

— Ну, будут партизаны такими пустяками заниматься. Они на железной дороге действуют.

— Я думаю, это работа хлопцев из «Нового пути», — сказал Сашка, — им к мосту ближе, чем нам.

— Может, и они, — согласился Тимофей, — там тоже народ стоящий. Одним словом, нам сейчас надо уши торчком держать.

Когда вышли из землянки, Сергей, заинтересованный всем виденным и слышанным в «штабе», спросил у Тимофея.

— Зачем у вас здесь дежурный стоит?

— Это мы с Никитой придумали! — гордо сказал подросток, довольный тем, что ему тоже удалось произвести впечатление на своих новых друзей. — Чтоб немцы врасплох нас не застукали. Как фашистские машины покажутся, дежурный в штабе тревогу бьет, — вон рельс висит! А дальше каждый в колхозе знает, что ему делать.

— И большой ваш отряд?

— Нет, человек двадцать всего.

— Порядочно! А что вы делали, когда у вас немцы стояли?

— Что без оружия сделаешь? Так, пустяки… Да и нельзя: убьешь одного — всему колхозу гибель, вы же знаете. В Дятлине летом стукнули фрица кирпичом по голове, — не убили даже, просто стукнули, — все равно деревню сожгли. — Тимофей шумно вздохнул: — Если бы оружие — тогда другое дело, тогда б мы придумали!

Вечером Сергей с Ильей, вернувшись к себе в лесную землянку, делились с Федором Ивановичем своими впечатлениями о деревне.

— Колхозники здесь — что надо! Фашисты с ними никак не могут справиться! — с восторгом рассказывал Сергей. — Все запрятали: и скот, и хлеб. Приедут фрицы, пошарят, пошарят, да так ни с чем и уедут. Колхозники слово дали на общем собрании: не выдавать ничего врагу.

— Федор Иванович, а ребята здесь какие боевые! — воскликнул Илья. — У них даже настоящий штаб отряда есть. День и ночь дежурный стоит. Чуть немцы показались — бах! бах! Тревога. И вся деревня знает.

— Верно, люди здесь хорошие, — согласился капитан. Он придвинулся к печи, пробежал глазами записку учительницы, принесенную подростками, и бросил ее в огонь. — Так. Говорите, девочек Надежда Яковлевна не отпустила сюда, в деревне оставила?

— Да. Она сказала, чтоб завтра и мы туда перебирались.

Капитан перешел к столу, за которым сидели усталые пареньки.

— Ну и как вы думаете?

— Конечно, там лучше… — нерешительно произнес Илья, следя за облокотившимся на стол капитаном, — там ребята… Только вот Сашка рассказывал, что немцев в Шаталовку видимо-невидимо понаехало, как бы они оттуда в Березовку опять не нагрянули…

— Надежда Яковлевна пишет, что это не так уж опасно. — Федор Иванович несколько раз медленно провел ладонью по лысой голове. — Сейчас у них в деревне посторонних никого нет, так что если немцы явятся, никто вас не выдаст. Надо только вести себя спокойно, не вызывать у немцев подозрений: по сараям и чердакам не прятаться, не устраивать скандалов и не петушиться… В общем, во всем будете слушать Надежду Яковлевну, — добавил он, помолчав, — в случае опасности — скроетесь сюда.

— Надежду Яковлевну?.. А разве вы не перейдете в деревню вместе с нами? — в один голос воскликнули удивленно мальчики и беспокойно заерзали на скамейке.

— Наведываться, конечно, буду, но все время мне сидеть там нечего.

— Тогда и нам — нечего! — вскочил Сергей.