Черная акула

Когда Алексей посмотрел на часы, стрелки показывали семнадцать минут четвертого. Значит, бежал он примерно час. Ноги ныли, спину ломило, по лицу градом катился пот. Алексей постарался задержать дыхание и прислушался к ночной тишине. Поначалу он ничего не различал. В ушах стоял тупой тяжелый гул, перед глазами плавали золотые звездочки. Организм настойчиво требовал кислорода. Алексей несколько раз глубоко вдохнул, а затем принялся дышать спокойными редкими глотками. Гул в ушах постепенно таял. Возможно, если бы он постоял еще минут десять, организм окончательно оправился бы после активной физической нагрузки. Но преследователи могли быть уже совсем рядом, а значит, дорога каждая секунда. Ночь была тихой. Во всяком случае, так ему казалось сначала. Мало-помалу он начал различать какие-то звуки: еле слышный шелест ветра, далекий-далекий шум справа – то ли электричка, то ли поезд – пророкотал где-то у самого горизонта, и снова стало тихо. Так же далеко, словно за ватной пеленой, всего один раз ухнул филин. А следом до него донесся короткий собачий лай. Алексей почувствовал, как между лопаток пробежал холодок. «Сулимо догадался вызвать собаку, – подумал он. – Вот такого варианта ты, брат, не предусмотрел». Скорее всего, группа поиска прибыла на том самом вертолете, рокот которого долетел до него около получаса назад. «Но как же собаке удалось взять след? – с отчаянным недоумением подумал Алексей, возобновляя бег. – Неужели они затаскивали ее в кабину самолета?» И вдруг понял: гермошлем. Поврежденный выстрелом, но сохранивший запах его тела, его волос, гермошлем остался в кунге. Значит, собака. Стало быть, парни эти – эмвэдэшники. Алексей не знал других родов войск, которые пользовались бы разыскными собаками. Ну, еще пограничники, но те далеко. Значит, МВД. По его следу пустили ребят из внутренних войск. Сильно бояться их, конечно, не стоит. Не очень-то они поворотливые. Хотя если учесть, что им не приходилось полночи вести самолет… Допустим, погоня движется чуть быстрее. Одно очко в их пользу. Уже примерно полчаса убийцы идут по его следу, и у них есть собака – второе очко. Он устал, а там свежие молодые парни – третье. По всему выходит, что минут через пятнадцать-двадцать его настигнут. Если, конечно, он чего-нибудь не придумает, не найдет какого-то выхода. Или если не кончится лес. Алексей держался только на отчаянии. Точнее, на отчаянии и страхе. Голова вновь наполнилась тяжелым чугунным гулом. И все-таки даже сквозь этот ватный, обволакивающий голову туман Алексей услышал короткий лай собаки еще раз. Он попробовал прикинуть на слух расстояние и решил, что преследователи километрах в четырех. А может быть, и еще ближе. Ночная тишина обманчива.

– Давай беги, – подгонял себя Алексей. – Быстрее. Иначе они догонят тебя. Он постарался прибавить ходу. Похоже, получилось. Или это ему только казалось? Алексей слишком устал, чтобы понимать, с какой скоростью движется. Наверное, все-таки чуть быстрее, чем раньше. Хотелось на это надеяться.

Глава 8

Максим посмотрел в темное окно. Кое-где в домах горели огоньки, но в целом город спал. Справа на площади мерцала новогодняя елка, гипнотизирующе покачивались бумажные украшения. Припозднившаяся компания, нетвердо держащаяся на ногах, остановилась посреди проезжей части, чтобы полюбоваться пушистым новогодним чудом. Максим слепо смотрел на три покачивающиеся темные фигуры. Люди продолжали отмечать Новый год. В коридоре послышались шаги, и в кухню вошла кутающаяся в нейлоновый халатик жена.

– Ты что не спишь? – поинтересовалась она.

– Бессонница замучила. Ира остановилась возле раковины, налила из графина полстакана холодной кипяченой воды, глотнула и посмотрела на мужа.

– Иди спать, полоумный. Четыре часа уже.

– Точно четыре?

– Ну, без двадцати, – ответила Ира.

– Значит, еще не четыре.

– Совсем детское время, – усмехнулась женщина.

– Сейчас пойду, – вздохнул Максим и снова повернулся к окну. По улице шустро катила красная «восьмерка». Как раз к тому перекрестку, где веселилась припозднившаяся компания. «Сшибет ведь, – подумал Максим. – Раздавит им ноги». Трудно сказать, откуда пришла эта мысль. Вероятно, сработали утренние ассоциации. Ирина допила воду и присела на табуретку напротив мужа.

– Что, работа покоя не дает?

– Не говори…

– А что случилось? Это как-то связано с утренним вызовом?

– Ну да, – хмыкнул он, кивнув. – Чего-то я не понимаю.

– Чего не понимаешь? – поинтересовалась Ирина.

– Да ладно! – Максим махнул рукой. Ему не хотелось тревожить жену своими мыслями.

– Ну-ну, – кивнула женщина. – Что беспокоит-то тебя, Макс? – Она обратилась к нему так, как называла лет десять назад, и то в исключительно редких случаях. – Расскажи. Когда говоришь вслух, мысли упорядочиваются. Максим усмехнулся:

– Тебе-то откуда знать?