Черная Гончая

Это ведь он вбил себе в голову, что я, калека несчастная, еле хожу. Я нормально двигаюсь! Да, может, не супер грациозно. Но быстро – могу! Особенно в пределах собственной комнаты, где не бегать нужно, а уклоняться.

Неудачный удар только разозлил Тимура, сделал все это делом принципа. Теперь ему нужно было стукнуть меня уже не в воспитательных целях, а просто чтобы доказать, что он на это способен. У меня же не было времени раздумывать, может ли вся эта ситуация закончиться в мою пользу – хоть как-то! Мне нужно было уберечься, ожидая… не знаю чего.

Тимур нападал все злее, все отчаяннее. В какой-то момент он совсем не рассчитал свои силы и вмазал – но не по мне, а по шкафу. Шкаф с грохотом накренился и уперся в стену. Тимур взвыл и обхватил правую руку левой. Я сначала не сообразила, почему, а потом до меня дошло.

Он двинул по шкафу с такой силой, что выбил кусок древесины и поплатился за это массивной занозой под кожей. Это могло бы навлечь на меня яростную месть, если бы в комнату не вбежала Эльвира.

– Да что тут творится?! – рявкнула она.

Это на людях Эльвира изображает из себя нежную феечку. Если ей надо, она умеет выдавать такой бас, что пароход позавидует.

– Тимур пытается меня убить, но пока страдает только мебель, – обыденно пояснила я.

– Тимур, конь педальный, ты совсем офонарел?! – взвилась Эльвира. Не от любви ко мне, ясен пень, она просто увидела, что он сделал со шкафом. А шкаф подороже меня будет.

– Кто-то должен ее воспитать! – огрызнулся Тимур.

– Себя воспитай! Ты на часы вообще смотришь? Отец должен вот-вот приехать! Если бы он увидел, как ты на эту инвалидку кидаешься, он бы тебе руки поотрывал!

Упоминание отца мгновенно согнало с Тимура воинскую ярость. Шатуны друг друга побаиваются, это для меня не новость.

– Да я как-то… Не подумал…

– Да я уже вижу, что с мыслями у тебя туго! Пойдем, посмотрю твою руку! А к этой не лезь!

Эльвира увела брата, больше не взглянув в мою сторону. А я стояла посреди разгромленной комнаты и не могла сдержать победоносную улыбку. Надо же! Впервые на моей памяти я обратила приемную родню в бегство.

Может, мои дела не так уж плохи?..

9

Мои дела – хуже некуда.

Труба полная.

Я снова в этом странном, извращенном мире – а я даже не засыпала! По крайней мере, не собиралась засыпать и не должна была. Но в какой-то момент ситуация вышла из-под контроля.

В школу я вернулась еще вчера. Все вокруг, от учеников до учителей, делали вид, что так и надо, ничего особенного не случилось. Они прекрасно знали о моей травме, предполагаемом самоубийстве (три ха-ха) и последующих занятиях с психологом. Но они решили, что говорить со мной об этом рискованно. Вдруг я все-таки самоубьюсь, а их обвинят? Так что меня обходили стороной. Между прочим, если бы я действительно была в депрессии, мне бы это на пользу не пошло.

Но мне до той депрессии, как до луны пешком, мне сейчас даже проще было от того, что мне не мешали. Это давало мне возможность спокойно подумать обо всем, что стало с моей жизнью. Первый день в школе прошел нормально, ночь после него – тоже. Возможных косяков я ожидала только следующей ночью, а получилось раньше.

Я ведь училась не в простой школе, а в (якобы) крутой гимназии. Там все время пытались ввести какие-нибудь фишки, чтобы доказать, насколько они лучше простых школ. Сегодня объединили два урока, чтобы показать нам обучающий фильм в 3D.

Меня это не насторожило – с чего это должно меня настораживать? Я такую киношку сто раз смотрела! Но теперь все пошло не так с первых минут. Я надела специальные очки, и, как только в зале погас свет, у меня начала кружиться голова. Перед глазами рябило, картинка никак не желала становиться четкой. Я решила, что нужно просто подождать, позволить зрению приспособиться к этому. Да если бы! Свет и цвет расплывались, звуки становились глухими и непонятными. Я хотела сказать об этом учителю, хоть кому-то, но не смогла. Я зажмурилась, в очередной раз надеясь привести зрение в порядок. А когда я открыла глаза, я была уже не в темном зале.

Я попала в другой мир посреди дня, из школы, бодрствуя. Хотя у меня никогда не было иллюзий насчет «хуже не будет».

Утешало только то, что на этот раз мое окружение было не таким жутким, как обычно. Тут тоже был день. Небо затягивали облака, равномерно окрашенные солнцем в тускло-желтый цвет. По крайней мере, я надеюсь, что это солнце так чудило, потому что иначе это были бы самые странные облака в моей жизни.

Просвета между ними не было и не намечалось, но небо все равно бросало на мир равномерное сияние, пусть и не самое яркое. Этот свет позволял мне разглядеть пологие холмы и равнины, заросшие густой травой, полоску черного леса с одной стороны, а с другой стороны, гораздо ближе ко мне, – город.

Город был маленький и незнакомый. Я в нем никогда не бывала, да и не могла бывать. Скопление одноэтажных домиков, перевитых лентами каменных дорог, площади и фонтаны, статуи и аккуратные дворики. Тут даже цветы были! Белые, красные и нежно-розовые…