Черная Индия

Въ одинъ печальный день углекопы оставили копь, въ которой они проработали столько лтъ.

Инженеръ Джемсъ Старръ созвалъ т тысячи скромныхъ тружениковъ, которые составляли дятельное и энергичное населеніе копей. Вс рабочіе съ своими женами и дтьми, не исключая самыхъ старыхъ, собрались на обширномъ двор копи Дошаръ, который нкогда былъ переполненъ углемъ.

Эти славные люди, которые должны были разсяться въ борьб изъ-за куска насущнаго хлба, – т самые люди, которые непрерывный рядъ лтъ, поколніе за поколніемъ, прожили въ старомъ Аберфойл, ожидали теперь своего инженера, чтобы распроститься съ нимъ навсегда. Компанія копей, въ знакъ благодарности, уступила имъ весь чистый доходъ за текущій годъ. На самомъ дл, этого было довольно мало, потому что стоимость добытаго угля немногимъ превосходила издержки по эксплоатаціи; но, все-таки, этихъ денегъ было вполн достаточно для того, чтобы рабочіе могли на нихъ прокормиться до пріисканія себ новыхъ мстъ на сосднихъ копяхъ или на фермахъ и заводахъ графства.

Демсъ Старръ сталъ у входа подъ обширный навсъ, подъ которымъ такъ долго работали тяжелыя паровыя машины, при помощи которыхъ вытаскивали уголь изъ шахтъ.

Симомъ Фордъ, староста углекоповъ копи Дошаръ, которому тогда было 55 лтъ, и нсколько другихъ надсмотрщиковъ за работами окружили его.

Джемсъ Старръ снялъ шляпу. Углекопы въ глубокомъ молчаніи послдовали его примру.

Эта прощальная сцена носила трогательный и величественный характеръ.

– Друзья мои, – сказалъ инженеръ, – моментъ разлуки наступилъ! Копи Аберфойля, которыя въ теченіе столькихъ лтъ соединяли насъ въ общей работ, теперь истощены. Наши изысканія привели насъ къ тому убжденію, что угля здсь больше нтъ, и изъ копи Дошаръ только что вынули послдній кусокъ угля!

И, въ доказательство своихъ словъ, Джешь Старръ указалъ углекопамъ на глыбу угля, лежавшую на дн находившейся подл инженера телжки.

– Этотъ кусокъ угля, друзья мои, – продолжалъ Джемсъ Старръ, походитъ на послднюю каплю крови, текшей по жиламъ нашихъ копей. Мы сохранимъ его на память, какъ это мы сдлали уже съ первымъ кускомъ угля, добытымъ имъ копей Аберфойля назадъ тому 150 лтъ. Сколько поколній работниковъ, перемнилось за это время въ нашихъ копяхъ! Но теперь… кончено! «Прощайте!» – говоритъ вамъ теперь вашъ инженеръ. Эти копи, въ которыхъ работали ваши руки, давали вамъ средства къ существованію. Трудъ былъ тяжелъ, но онъ приносилъ вамъ пользу. Теперь наша громадныя семья разсется, и нельзя и думать, чтобы ея члены когда-нибудь опять соединились. И не забывайте, что мы долго прожили вмст и что долгъ углекоповъ Аберфойля – помогать другъ другу. Ваши прежніе хозяева также не забудутъ этого. Мы столько времени проработали вмст, что не можемъ быть чужими другъ другу. Мы будемъ слдить за вами, и на какую бы честную работу вы ни пошли, наши рекомендаціи всюду послдуютъ за вами. Итакъ, прощайте, друзья мои! Небо да поможетъ вамъ!

Сказавъ это, Джемсъ Старръ обнялъ самаго стараго рабочаго копей, глаза котораго были влажны отъ слезъ. Потомъ старосты углекоповъ подошли пожать руку инженера въ то время, какъ углекопы махали шляпами и кричали:

– Прощай, Джемсъ Старръ, нашъ начальникъ и другъ!

Это прощанье должно было оставить неизгладимое воспоминаніе во всхъ этихъ честныхъ сердцахъ. Но, наконецъ, углекопы покинули обширный дворъ. Вокругъ Джемса Старра образовалась пустота. Въ послдній разъ раздались шаги углекоповъ по черной тропинк, ведшей къ копи Дошаръ, и то шумное оживленіе, которое до сихъ поръ царило въ копяхъ Аберфойля, смнилось теперь угрюмою тишиной.

Одинъ только человкъ остался около Джемса Старра.

Это былъ староста углекоповъ – Симонъ Фордъ. Рядомъ съ нимъ стоялъ его сынъ Гарри, мальчикъ лтъ 15-ти, который уже нсколько лтъ работалъ въ глубин шахтъ.

Джемсъ Старъ и Симонъ Фордъ знали и взаимно уважали другъ друга.

– Прощайте, Симонъ! – сказалъ инженеръ.

– Прощайте, мистеръ Джемсъ, – отвчалъ надсмотрщикъ за работами. – Или, лучше, позвольте мн добавить, до свиданья!

– Да, до свиданья, Симонъ! – сказалъ Джемсъ Старръ. – Вы знаете, что я всегда съ удовольствіемъ увижу васъ и поговорю съ вами о счастливомъ прошломъ нашего стараго Аберфойля!

– Я знаю это, мистеръ Джемсъ!

– Мой домъ въ Эдинбург постоянно открытъ для васъ!

– Эдинбургъ, это далеко! – отвчалъ надсмотрщикъ, покачивая головой. – Да, далеко отъ копи Дошаръ!

– Далеко, Симонъ! А гд вы разсчитываете поселиться?

– Да здсь же, мистеръ Джемсъ! Мы не оставимъ копи, нашей старой кормилицы, изъ-за того, что молоко у нея пропало! Моя жена, мой сынъ и я – мы устроимся какъ-нибудь такъ, чтобы не разстаться съ нею!

– Итакъ, прощайте, Симонъ! – отвчалъ инженеръ, голосъ котораго обнаруживалъ внутреннее волненіе, хотя инженеръ и старался скрыть это.

– Нтъ, повторяю вамъ, до свиданья, мистеръ Джемсъ, – отвчалъ надсмотрщикъ, – а не прощайте! Я, Симонъ Фордъ, даю вамъ честное слово, что Аберфойль еще увидитъ васъ!