Черная изба

Парень будто прочитал ее мысли и повернулся. Катя покраснела и воткнулась взглядом в лимонные вафли. Она изучала этикетку так пристально, что пропустила момент, когда объект их с Викой интереса наконец расплатился и вышел. Вика ловко выудила пакет с вафлями у нее из-под носа и понесла к прилавку.

Когда они вернулись в общагу, солнце уже село. Свет в комнате не горел. Надя, как водится, смотрела в кровати сериал, а Леночка вроде бы спала. Вика недовольно зыркнула на нее, но лампу зажигать все-таки не стала.

– Блин, я вещи-то не разобрала! – вспомнила Катя, споткнувшись о рюкзак, который так и валялся посреди комнаты.

– С утра разберешь? – Вика сгрузила на стол учебники, зевнула и сняла со спинки кровати полотенце.

– Не знаю… Надо хотя бы одежду на завтра достать и постель застелить.

Она сунула учебники в тумбочку и, стараясь не шуметь, расстегнула туго набитый походный рюкзак и подтащила его к шкафу. Положила телефон на полку включенным фонариком вниз. Так… Вот, кажется, пакет с футболками. А пакет с нижним бельем где? Точно! Она его почти забыла – мама в последний момент затолкала в крышку рюкзака. Катя расстегнула молнию на крышке и сунула руку в прорезь. Ладонь наткнулась на что-то острое. Катя ойкнула и потащила это что-то наружу вместе с пакетом.

Свет фонарика заиграл на переливающихся черных щетинках. Катя держала в руках то самое перо, найденное прошлой зимой на камне.

Голова тут же закружилась от нахлынувших воспоминаний. Снег, елки, оранжевый джип, трещина, забитая слежавшимся снегом, странное тепло под пальцами… Как это она так забыла о своей находке почти на полгода? Надо завтра спросить Игоря Николаевича, какая птица могла обронить такое здоровенное чернущее перо.

Катя положила пакет с трусами на полку, отошла к тумбочке и засунула перо в учебник по ортопедии. Смешно, конечно, будет, если там правда деревенские приносили в жертву каких-нибудь черных петухов.

Так, теперь достать халат, повесить на плечики, застелить постель – хорошо, что одеяло в пододеяльник мама всунула еще дома, – и в душ, пока Вика еще там плещется.

Утром они, ежась от прохлады, отстояли во дворе перед крыльцом торжественную часть, выслушали речь Елены Алексеевны, обращенную большей частью к первокурсникам, – в этом году среди них почему-то было больше парней, чем девчонок, – и пошли на английский. Вика с утра была мрачная, на Леночку не смотрела, а в кабинете демонстративно уселась рядом с Надей и бросила в лицо подошедшей соседке:

– Занято!

Леночка растерянно огляделась. Кто-то из студентов отвернулся, кто-то смотрел на нее с явной неприязнью. Вике уже и стараться было не нужно: все помнили о том майском разговоре, когда Леночка практически в открытую признала, что зимнюю сессию ей натянули. А теперь, совершенно очевидно, натянули и летнюю, раз она до сих пор в группе.

– Лен, садись ко мне, чего стоишь? – Кате было неловко смотреть, как Леночка мнется в проходе, и она решилась. Вика недовольно на нее зыркнула. Того гляди, тоже ее в предательницы запишет, как мама прошлой зимой.

От одной этой мысли желудок ухнул куда-то вниз, в кончиках пальцев неприятно закололо. Но поддерживать травлю Катя все равно не собиралась. Она еще помнила, как утешала зареванного Макса, которого никак не хотели принимать в новой школе. В итоге даже пришлось перевести его в другой класс. Ну ладно, классов в школе несколько, а Леночка куда пойдет? В области больше нет ветеринарных колледжей.

Леночка, облегченно выдохнув, подсела к ней.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Катя постаралась дружелюбно улыбнуться.

– Не за что.

Мария Витальевна, молодая преподавательница английского, уже стучала ручкой по кафедре, призывая группу к тишине.

– Ребята, успокаивайтесь, успокаивайтесь, доставайте тетрадки! Сейчас нам… так, сейчас Чернова нам расскажет по-английски, как у нее прошли летние каникулы, а потом будем выписывать лексику.

Катя вздрогнула и обреченно поднялась, на ходу соображая, как будет по-английски «страховая компания» и «ремонт». Ее лето уж точно было не самым интересным, но остальные вообще трех слов связать не могут. И зачем ветеринару эти монологи из советских учебников?

– Извините за опоздание, можно зайти? – Дверь скрипнула и приоткрылась, и вся группа, отвлекшись от Кати, повернула головы ко входу. В проеме стоял парень в отглаженном халате с серым кантом, и Катя с удивлением узнала в нем вчерашнего покупателя зубной пасты. Он улыбался все той же ясной улыбкой, и голос был таким же приятным и веселым. Англичанка тоже смотрела на него удивленно.

– А вы у нас кто? Какая группа?

– Вэ-тридцать-один, сержант запаса Андрей Глебов! – бодро отрапортовал парень.

По кабинету пробежал удивленный шепоток.

– Ну, раз сержант… – порозовела Мария Витальевна. – Да, вижу такого в списке. Проходите, садитесь, Глебов. Чернова, мы вас слушаем.