Черная карта судьбы

— Слушайте, что это происходит? — спросил он жалобно. — Я же отлично помню, как девочки говорили про железную дверь! И ногти у них были сбиты именно от того, что дверь эту пытались открыть. А теперь отрицают это вовсю. И про кости, я вспомнил, они тоже говорили, ужасно напугались, когда нашли кость.

Лиза схватила его за руку:

— Вас как зовут?

— Доктор Коломийцев. Николай Иванович.

— Николай Иванович, вы можете написать мне все, что девочки говорили при первой встрече? Пожалуйста. Это очень важно! Понимаете, мне кажется, их кто-то запугал…

— А что, в самом деле дверь была? — хлопнул глазами Коломийцев. — А я-то был уверен, что там все растащили.

— Была, была, пишите скорей и про кости не забудьте, — Лиза выхватила из сумки блокнот и ручку, подтащила Коломийцева к подоконнику и подумала, что эта его запись будет, конечно, как мертвому припарка. Вот если бы тогда, тем же вечером, с пальцев девочек были взяты пробы тканей и крови, там могли оказаться микрочастицы металла.

Какие, к черту, микрочастицы, если двери не было и ты сама ее не нашла?! А галлюцинация микрочастиц не оставляет.

Ну вот, слово названо… И опять все мысли об одном: кто обладает такой силой внушения, что оно дошло даже до Лизы? Впрочем, нет, ей про дверь внушено не было — она увидела дверь потому, что всем существом своим почувствовала страх, ужас Наташи Симоновой, когда держала в руках ее учебник. А вот бедняжкам Наташе с Таней было внушено, что дверь — есть, а потом — что ее не было.

Зачем? Кому это было нужно? Кто мог это сделать?

Отец — мог бы, но он не делал. Больше Лиза не знает ни одного человека, обладающего такими же способностями. Ей, во всяком случае, такое не под силу!

Ну ладно, не лукавь сама с собой! Известен тебе еще один человек, который умеет подавлять человеческую личность и, возможно, создавать галлюцинации чуть ли не более реальные, чем сама реальность. Дважды, когда этот человек оказывался поблизости, Лиза становилась жертвой психической атаки… Ладно, не жертвой, но все же объектом атаки!

В отделении вчера побывала доктор Абрамова. Тигриные следы и все прочее. Позавчера Лиза встретилась с доктором Абрамовой, и той была предпринята попытка подавления ее личности. Козьи следы!

Но если допустить, что девочкам про железную дверь внушила, а потом заставила это забыть доктор Абрамова, значит, она сознательно «заперла» их в Вороньем гнезде. Зачем? Зачем «заперла» и почему «открыла дверь» именно в то время, когда туда ринулась догадливая Лиза Морозова? Или связи между двумя этими событиями нет? Или это случайное совпадение?

— Извините, товарищ лейтенант, я написал, — раздался голос, и Лиза не без усилия вынырнула из своих размышлений.

Взяла у Коломийцева листок, быстро проглядела:

— Да, спасибо вам большое. Если понадобится, сможете все это повторить в отделении?

— Конечно, — кивнул решительный доктор Коломийцев. — А сейчас, вы уж простите, я должен идти к больным.

— Да, спасибо вам еще раз пребольшое!

Доктор ушел. Лиза задумчиво смотрела ему вслед. Показания в письменном виде у нее, конечно, есть, но не факт, что Коломийцев через несколько минут или часов забудет и о том, что говорили девочки, и о том, что записал их слова по просьбе старшего лейтенанта Морозовой, а не по ее приказу и не под ее диктовку…

Похоже, сейчас нельзя исключить даже самых сюрреалистических поворотов сюжета!

Лиза вышла на крыльцо, спустилась по ступенькам и еще раз посмотрела на полоску снега.

След маленькой ножки исчез.

Она усмехнулась. Можно не сомневаться, что и около Вороньего гнезда больше не осталось следов. Если идти по формальным признакам, их вполне могла оставить миниатюрная доктор Абрамова…

А почему бы их ей не оставить? Она ведь была и около Вороньего гнезда, и здесь. Хотя почему с ними смешались козьи следы и почему вообще все следы исчезли?

Об этом можно думать бесконечно и додуматься невесть до чего…

Лиза села в машину, предупредила, что надо ждать Комарова, и, пытаясь отвязаться от неизбежных вопросов Афанасьича, развернула наконец список экспонатов, похищенных из кабинета учебных пособий.

Список был отпечатан на машинке в нескольких экземплярах, Лизе достался практически последний, да еще отпечатанный почему-то не с черной, а синей копиркой, так что ей пришлось нешуточно напрячь зрение, чтобы прочесть список. Латинские названия пропавших частей скелета и органов оказались вообще неразборчивыми, но она успокоила себя тем, что эти названия можно с помощью отца восстановить и позже. Еще при каждом названии в скобочках значились сокращения «подл.» или «мул.», и Лизе пришлось напрячь все свои аналитические способности, чтобы разгадать их значение: «подлинник» и «муляж». Сокращение «зсп.» угадалось легче: заспиртовано. То есть орган был помещен в банку и законсервирован.

Список состоял из 13 пунктов и сводился к следующему:

1. Голень левая (подл.).

2. Кисть левой руки (запястье и ладонь, подл.).

3. Сердце (подл., зсп.).

4. Череп чел. (подл.).