Черная книга Дикого леса. Рассказы о Земле и космосе.

– Меня не волнует, во что вы верите, – резко прервал его Аурель. – Меня интересуют только факты.

– Как вам будет угодно! – с подчеркнутой вежливостью расшаркался Вяземцев. – Можете писать в рапорте все, что угодно. Если не боитесь, что покойник сам явится из космоса, чтобы доказать свою невиновность.

Он подтянулся на обгорелых поручнях и уплыл в глубину коридора, мерцающего тусклым светом. Пара задержавшихся ремонтников потянулась за ним.

Аурель задумчиво взглянул им вслед и произнес:

– Проблемы с техникой всегда можно решить, а вот с людьми бывает сложнее. С ним что-то не так?

Ирида отвела глаза в сторону и неловко призналась:

– Понимаете, Дмитрий Вяземцев… он – лишенец.

– Кто? – не понял Аурель.

– Работа на станции – дело нелегкое. Считается, что все люди имеют равное право на блага цивилизации, всем должен быть обеспечен уют и комфорт. Но тут, в космосе, люди лишены привычных условий. Они ютятся в тесных каморках, изнуряют себя ежедневными многочасовыми тренировками, чтобы невесомость не изменила организм настолько, что станет невозможным возвращение на Землю. Работать в таких условиях соглашаются люди нескольких категорий. Первая – это романтики. Самые ненадежные. Они считают себя покорителями космоса и хотят стать героями. Как только сталкиваются с реальными трудностями, тут же сдуваются и начинают проситься обратно. Вторая – откровенные карьеристы. Тот, кто работал на станции, вписывает себе в биографию такой большой плюс, что после может служить где угодно. Быстрый набор чинов и регалий ему гарантирован. Третья категория…

Ирида замялась.

– Третья – это лишенцы. Люди, сильно напортачившие на Земле. Так серьезно нарушившие правила, что случилась авария. Суд запрещает им заниматься своей профессией, а это мгновенная социальная деградация. Учиться другой профессии – уже поздно, там не достичь тех высот, что в основной. Придется трудиться подсобником на самых непрестижных местах. Вариант – улететь далеко и заниматься своим делом там, где больше никто не хочет. Например, в невесомости. Получается вроде ссылки. Так вот, Дмитрий Вяземцев – ссыльный. Приглядитесь к нему повнимательнее. Он допустил просчет на Земле, может допустить и здесь.

– Ну а вы к какой категории относитесь? – с любопытством заглянул в светлые глаза Ириды Аурель.

– О, моя категория – уникальная, – рассмеялась девушка, игриво встряхнув волосами. – Четвертая категория – рожденные в невесомости. Мы – дети космоса. Перед нами открыты его просторы!

– Кстати, что этот лишенец наплел, будто покойный вернется, чтобы доказать невиновность? – перевел разговор Аурель.

– Это старая байка. У нас верят, что умершие, выпущенные в открытый космос, становятся частью вселенной. А потом возвращаются на станцию в виде призраков и бродят, причиняя разные неполадки. Если где-то что-то заглючило – виноват призрак. Вот и про беднягу Мольнара наверняка что-то такое расскажут. Тем более, что неисправный предохранитель оказался в системе именно по его вине.

Морщинки на лице капитана Сандоваля разгладились от удовольствия, а его хитрые карие глаза лучились радушием.

– Молодец, сынок! – с воодушевлением говорил он, обнимая Ауреля. – Я и не ждал, что ты так быстро справишься со своим первым делом. Кто бы подумал, что опытный инженер так ошибется. Бедняга Мольнар, с него теперь и не спросишь. Что тут поделаешь: человеческий фактор! Теперь отчет мне на стол, и постарайся оформить его по всем правилам. А то Земля нервничает: как-никак, происшествие крупное, да еще с жертвами.

Темная громада «Радаманта» медленно подплывала ко второму стыковочному узлу. На командном пункте царило оживление: несмотря на автоматизацию всех действий, люди контролировали каждый шаг.

Сосредоточенный Аурель, возбужденная Ирида и хмурый Вяземцев проплыли через грузовой отсек и приложили свои биочипы к пропускному терминалу. Бортовая инфосистема дала разрешение на вход и распахнула люк стыковочного узла. Вяземцев принялся копаться в распределительном щите, а Ирида любовно погладила тускло светящиеся трубки энергонакопителя, вмонтированные в мягкую обивку стен.

– Если и эта стыковка сорвется, то выйдет большой облом, – заметила девушка.

– Почему? – глупо спросил Аурель.

Ему просто хотелось поддержать разговор с этой светлоглазой блондинкой.

– С «Радаманта» не смогут сгрузить кольцевые двигатели для раскрутки «бочки» вокруг оси, – с готовностью пояснила девушка. – Нам придется плавать в невесомости до скончания веков.

– Это, наверное, очень неудобно?

– Кому как. Я от рождения привыкла.

– Все в норме. Предохранители установлены, – скупо заметил Вяземцев и скомандовал:

– Все на выход. Во время стыковки тут находиться нельзя. Техника безопасности.

Все трое снова приложили к терминалу биочипы, сообщая внутренней сети, что покидают опасную зону, и разлетелись по разным отсекам. Аурель вплыл в контрольно-командный зал, занял кресло позади капитана Сандоваля и пристегнулся ремнями.

Сандоваль оторвался от плоского экрана с траекториями ярких точек, обернулся к Аурелю и с недоумением произнес: