Черная корона

Ей хотелось, еще как! Печенье просто таяло во рту, быстро растворяясь на языке миндальным вкусом. Она такого, кажется, тысячу лет не ела. Все в их доме должно было быть низкокалорийным, с непременным заменителем сахара, в строго ограниченных количествах. А здесь…

Да, она не ошиблась. В доме было так же вольготно, как и за его пределами — от крыльца до изгороди. И дышалось, и думалось так же. Никто не мог окрикнуть ее строгим голосом со спины. Ударить между лопаток, высмеять и поставить на вид ее недостойное поведение. И Удальцов этот показался ей достаточно симпатичным парнем, с очень добрыми глазами и милой улыбкой, не сходившей с его лица. Ее обычная скованность — вечный спутник ее последних лет, — будто подтаяв от горячего шоколада с миндальным печеньем, начала понемногу отпускать, и Влада несколько раз позволила себе непозволительно громко рассмеяться его шуткам.

Они сидели и болтали ни о чем. Про погоду, преподносившую этой весной сюрприз за сюрпризом. Про продавщиц в магазине, который она только что покинула. Оказалось, что им нравятся одни и те же девчонки в форменных платьицах, а охранник на выходе что у нее, что у него постоянно досматривал сумки. Потом еще что-то про летний отдых, Удальцов планировал его провести в российской глубинке, устав от удушливо-влажной экзотики. И про рыбалку еще, вот! Он рассказывал о своих удачах. Она вспоминала о своих, хотя этим воспоминаниям было уже что-то около десяти лет. Со школы никуда на берег не выезжала.

Время неслось, перепрыгивало все допустимые барьеры, отпущенные им для какого-то важного разговора. Она даже не знала, какого именно. А может, это было предлогом всего лишь. Предлогом для знакомства, предлогом для такой вот чудесной болтовни?

Нет, оказалось, что нет. И стоило ей ему об этом напомнить, Удальцов моментально нахмурился.

— Разговор и в самом деле есть, Влада. И не разговор даже, а небольшое предостережение.

— Да? А в чем дело?

Она с сожалением поставила давно опустевшую чашку на поднос, осмотрела колени. Удивительно, ни единой крошки не обронила на подол. То-то бы Игорь Андреевич удивился или снова приписал бы это своим достоинствам. Мол, не пряником, так кнутом вытравил из нее холопские замашки.

— Я поссорился со своей девушкой. Мы какое-то время жили с ней вместе, а теперь решили расстаться.

Черт! Что он несет?! Он городит непонятно что и снова пугает ее. Потеплевший было взгляд снова подернулся непроницаемой дымкой. Спина напряглась, а пальцы сцепились в замок на коленях. Надо было как-то не так начинать. Как-то иначе. Но как?! Знать бы! Знать бы, как уберечь эту славную женщину от Леночки!

— Да, и что?

Влада впервые посмотрела на часы. До возвращения Игоря Андреевича оставалось совсем немного времени. Странно, что она только теперь подумала об этом. Пора было уходить, явно пора. Но требовалось выслушать Удальцова, раз он готовился к этому разговору.

Понять, куда тот клонит, было сложно. Мог вот взять сейчас и все испортить какой-нибудь гадостью, типа, что она прекрасная кандидатура на замену его девушке.

— И как-то так получилось, что разругались мы с ней из-за вас, Владимира, — бухнул Удальцов.

Ну не знал он, как можно плавно перейти к тому, что его тревожило. Элла еще говорила, что он будто слон в посудной лавке, когда дело доходит до выяснения, объяснения и до точек над всеми «i». Не мог он подготавливать слушателя, не мог поймать момента и сыграть на опережение. А ведь ей это наверняка не нравится.

Владе это очень не понравилось.

С чего это ее избрали камнем преткновения, спрашивается?! Разве она хоть чем-то, хоть как-то пыталась ввязываться в их личную жизнь?!

— Нет, поймите меня правильно! Я ничуть вас не обвиняю. Я предостерегаю!

Он схватил ее за руку, пытаясь остановить, и снова сделал это непозволительно грубо, и снова перепугал ее. Руку она отдернула и быстро встала с дивана. И тут же потянулась за пакетами под фикусом.

— Извините меня, бога ради!!! — простонал Удальцов. — Я все не так делаю! Не так все объясняю! Просто Ленка — она… Она сумасшедшая просто в ревности!

— В ревности?! — Влада растерянно заморгала. — А с чего бы это ей ревновать?! Да еще ко мне?!

— Она ревнует постоянно. Ревновала, правильнее. — Он даже не осмелился встать за ней следом, еще чего доброго побежит из его дома, перепугавшись. — Мы же расстались, если вы помните. И когда она уходила, она угрожала!

— Кому? — Влада притормозила на выходе из комнаты, кажется, она немного начинала понимать. — Она угрожала вам?

— И мне, и вам! Эта дурочка решила, что раз я за вас заступаюсь, значит, у нас с вами… Ну… роман, что ли! — Он готов был провалиться сквозь диван и широкие доски пола, ненавидя себя за собственную косноязычность и за ее испуг. — Она в каждой женщине видела соперницу. Даже в умершей, понимаете!!! Ей везде чудились призраки!

— Я не призрак, — обиделась Влада, но вяло как-то, без огонька. — И что там дальше у вас с вашей Леночкой?