Черная корона

Неужели уже завтра?! Неужели все будет так, как он ей обещал?! И она раз и навсегда сможет освободиться от ужасной жизни с Игорем Андреевичем? Освободиться от тягостного ожидания его смерти, несущей ей освобождение. Ведь греховным было желание, постыдным и преступным, невзирая на бесчеловечность ее супруга.

Уже завтра он сделает ее счастливой и обеспеченной. Он обещал!..

В ванной она потом снова заперлась. Долго корчилась под горячей водой, растирая синяки. Они будто бы и болеть стали чуть меньше, и казались не столь уродливыми. Потом зарылась с головой под толстым одеялом в кровати и все думала, думала, думала.

Вот она сегодня легла спать в эту постель, может быть, в последний раз. И завтра, возможно, в последний раз позавтракает в красивой изысканной столовой, где ее станет обслуживать Татьяна. Будет ходить по дому из комнаты в комнату, трогать вещи, так и не ставшие ей привычными. Потом выйдет в сад, пройдется по всем дорожкам, остановится возле клумб, которые зачастую поливала и своими слезами тоже.

Было ли ей жаль всего этого? Нет! Не кривя душой, отвечала она самой себе, что нет. К тому же у нее, возможно, будет со временем все почти так же. Пусть не такой огромный, но свой дом. Пускай без прислуги, но своя собственная кухня. Не такой громадный и ухоженный сад, но уж паре розовых кустов всегда найдется место в ее палисаднике. И она сможет наконец жить так, как другие. И, главное, не бояться ничего и не искать себе утешения в реабилитационном центре, где все было чужим и посторонним.

Уже завтра…

Игорь Андреевич подъехал ровно в полдень к дому. Непривычно ласково потрепал ее по плечу. Поцеловал ей руку, отчего ей сделалось неловко. Мысленно-то она уже с ним простилась и почти простила за все. Повел к машине, бережно поддерживая за локоток. И, усаживая на заднее сиденье, неожиданно похвалил:

— Ты чудо как хороша, Владочка. Просто чудо!

Она опустила глаза и, стоило машине отъехать, тут же принялась искать глазами привычные и милые сердцу царапины.

Что за чертовщина?!

Их не было! Не было никаких царапин на обшивке двери! И темного пятна на подголовнике не было тоже. И прожженной сигаретой дырочки на сиденье не находилось.

Она принялась ерзать и присматриваться снова и снова. Даже глаза принялась потирать слегка, вполне серьезно опасаясь за свое зрение, могущее пострадать во время вчерашних воспитательных мероприятий ее супруга. Да нет, со зрением все было в полном порядке. Она вполне отчетливо видела надпись на передней панели, прочла ее сначала одним глазом, затем вторым. В чем тогда было дело? Куда подевались отметины?

— Что-то не так, дорогая? — насмешливый взгляд Игоря Андреевича пригвоздил ее в зеркале заднего вида. — Что-то ты не выглядишь счастливой, намереваясь со мной расстаться? Тебя будто что-то беспокоит?

— Вы знаете, Игорь Андреевич, — осмелела она, машинально погладив безукоризненный чехол сиденья, — такое ощущение, что машина не наша!

— Конечно, не ваша! — фыркнул он и тут же добавил со значением: — Машина моя, дорогуша! Привыкать тебе следует теперь.

Все, больше на эту тему она с ним говорить не стала, оставив свое беспокойство глубоко внутри, равно как и ощущение того, что вокруг нее снова что-то затевается. Что-то нависает темное и глухое, способное поглотить, подавить и сломать ее теперь уже до конца.

За время обеда она не проронила ни слова, без аппетита пробуя предложенные блюда. Да ею никто и не занимался особо. Мужчины вели сугубо деловой разговор, жонглируя цифрами, сроками поставок и звучными фамилиями. Правда, в какой-то момент собеседник Игоря Андреевича вдруг бросил на нее быстрый взгляд и спросил:

— А что вы думаете обо всем этом, Владимира?

— А? Что? Простите, я не уловила, — быстро залепетала она, делаясь краснее соуса в тарелке с мясом. — Извините, мне нужно в дамскую комнату.

— Вот так всегда! — воскликнул Игорь Андреевич с фальшивым огорчением. — Стоит заговорить о делах, как ее тут же манит в сортир. Иди уже, горе луковое!

Выходя из обеденного зала, Влада поймала на себе взгляд собеседника своего супруга. Он смотрел на нее со снисходительным сожалением. Это обижало, но она дала себе слово быть терпеливой до конца. Теперь уже скоро…

— Я уезжаю на неделю по служебным делам, дорогая. — Поцеловав ее в лоб, Игорь Андреевич потоптался у порога. — И не смотри на меня так! Я помню наш с тобой уговор. Но дела очень важные и срочные, отлагательства не терпят, так что уж ты наберись терпения и подожди.

— Неделю? — ахнула она.

— Неделю, может, чуть меньше. Как приеду, мы подпишем с тобой соответствующие документы. Кстати, я присмотрел тебе неплохой домик на соседней улице. Не такой большой, как этот, но…

— Я согласна! — Влада опустила глаза, чтобы не выдавать откровенной радости.

— Хочешь домик, милая? Будет тебе домик! Хоть и тесный, зато свой!