Черная корона

Утверждает, что муж собрался уезжать на неделю? Так никто, кроме нее, об этом не знал. О каком отъезде речь, если следующим утром у него была запланирована встреча с акционерами и накануне он работал допоздна? Сидел в своем кабинете, ему звонил туда кто-то из сотрудников и подтверждает, что он, Игорь Андреевич, действительно пробыл в офисе далеко за полночь. А его машина, на которой он якобы сбил ее, простояла на охраняемой автостоянке, чему также имеется подтверждение в виде запротоколированных показаний охранника и диспетчера. И не звонил он вечером домой, и не вызывал ее никуда, и никакого такси в тот поздний вечер никто не вызывал.

Калинкин целый день посвятил тому, что обзванивал все зарегистрированные таксомоторные точки и сверялся с их регистрацией. Ни одного вызова в тот район не было.

А гражданка Черешнева утверждает, что таксист только что будто бы кого-то высадил и собирался отъезжать.

Очень много несостыковок, очень. Даже для дилетанта, задумавшего проделать подобный фортель, все это выглядит как-то уж слишком… ненормально.

Да, Калинкин вздохнул тяжело, потом с заметным облегчением выдохнул и тут же поспешил захлопнуть блокнот. Видимо, придется передавать дело по инстанции. Пускай ею психиатры занимаются.

— Погодите, не уходите. — Влада шевельнулась, попыталась приподнять голову, но грубая толстая повязка намертво приковала ее к подушке. — Есть еще кое-что…

— Что? — Он уже успел подняться со стула и отнести его к батарее у дальней стены. Он его оттуда и взял. — Что еще вы можете мне сообщить, гражданка Черешнева?

— Днем, когда мы ездили с ним обедать. — Влада быстро назвала ресторан и имя человека, что смотрел на нее с таким сожалением. — Вы можете спросить у него, мы там обедали все вместе.

— Так, хорошо. Спросим, — кивнул Калинкин, тут же мысленно послав ее к черту.

Он не дурак, чтобы беспокоить такую шишку только потому, что тот имел несчастье отобедать с этой сумасшедшей.

— Я даже не об этом… — Влада зажмурилась, пытаясь вспомнить свое беспокойство, когда она не обнаружила в салоне знакомых царапин. — Мы ехали с Игорем Андреевичем в машине, и мне показалось, что машина не наша.

— Ага, показалось, значит. — Дмитрий Иванович Калинкин с силой сцепил пальцы рук за спиной, чтобы не ткнуть указательным в нее и не обругать ее ненароком. — А почему вам так показалось?

— Понимаете… Раньше я всегда сидела на заднем сиденье. Игорь Андреевич всегда меня туда усаживал. Я могла подолгу сидеть там и ждать, пока он поговорит по телефону или встретится с кем-то…

— Так, понятно, дальше.

Никакой жалости к подобной ее участи он не испытывал. Как вообще не испытывал жалости к дамочкам, выскакивающим замуж за крупное денежное состояние. На все их загаженные и отравленные временем иллюзии Калинкину было плевать. Он даже немного брезговал подобными представительницами прекрасной половины человечества. Считал их ничуть не лучше обозных подруг, выстаивающих почасовую вахту на объездной дороге. Уровень не тот? Может быть. Во всем остальном все так же: товар — деньги, деньги — товар.

— Так вот, когда я просиживала часами, ожидая Игоря Андреевича, я изучила все в машине. Все до мельчайших подробностей. — Ей вдруг показалось, что он немного заинтересовался. — И там были царапины на двери. Темное пятно на подголовнике. И еще маленькая дырочка…

— Какая дырочка?! — Он едва не застонал, все больше склоняясь к версии ее сумасшествия. — Где?!

— На сиденье была маленькая прожженная дырочка. Может быть, от сигареты или еще от чего.

— От вулканического пепла, возможно, — пробормотал он едва слышно. — Так, дальше что?

— А потом все это странным образом исчезло!

— Вместе с машиной?

— Да нет… Не знаю. Наверное, машина цела, раз вы утверждаете…

Нет, его не заинтересовали ее слова. Более того, он смотрел на нее как-то странно. Как смотрят на больного человека. И не на такого, который в бинтах по самые брови, а на такого, которого содержат в комнатах с мягкими стенами.

— Вы считаете, что я сошла с ума? — догадалась Влада и улыбнулась невольно. — Это глупо, Дмитрий Иванович, кажется…

— Кажется, кажется, — закивал он с идиотской улыбкой, ему сделалось как-то не по себе от ее прозорливости, и он задал ей вопрос, который задавать был совсем не обязан. Ему ведь и так с ней все было ясно. — Так что там с вашими царапинами случилось, гражданка Черешнева?

— Их не было в той машине, в которой мы ехали на встречу в ресторан.

Чтобы голос не вибрировал от обиды, Влада принялась покусывать край пододеяльника, что тут же воспринялось Калинкиным как одно из проявлений скрытого психоза. Раздражать таких людей не следовало, это он точно знал. С ними нужно было разговаривать мягко и вкрадчиво. Он именно таким образом и поинтересовался:

— А куда же, по-вашему, могли подеваться эти самые царапины, пятна и дырочки от сигарет?

— Я не знаю! Я села на привычное место — ровно посередине заднего сиденья. Привычно принялась искать взглядом эти отметины… Знаете, они мне даже нравились!