Черная кошка, белый кот или Эра милосердия-2

Я немного качался и занимался обычной растяжкой — привычно тянул изо всех сил тело. Тут если не ошибаюсь — в реале, а не в красивых фильмах обычное самбо — это великий секрет спецслужб. Того же МГБ, не говоря про обычную милицию. Какие на фиг спецзанятия?! Тут пожрать бы досыта — вот и все мысли. Обычная боксерская секция в это время — это очень и очень круто. Ну не надо тут пока это никому — излишнее "румомашество и дрыгоножество". Тут проще все, честнее. А просто по морде смазать — тут и так умельцев полно. Особенно после третьего стакана. Дать или получить по сопатке — в порядке вещей. Пар сбросили или "с психотерапевтом поговорили". Никто на это вообще не заморачивается! Это как "С добрым утром!". А вот что ногами тут вообще никто не работает — это хорошо. Это будет мое "секретное оружие". Не знаю кому как, а у меня отработаны четыре удара, две связки и три ухода. Вот, общем и все. Но отработаны на "отлично". Остальное так… больше факультативно. Не великий спец я в "рукопашке". Но помахаться никогда не откажусь. Особенно со своей сволочной натурой. Вечно мне больше всех надо. А получать безответно по морде я как-то давно отвык. Расстроенный до невозможности с отламывающимися руками я пошел к себе. Амалия ковырялась на кухне. И вот уже стоя на крыльце, я и кинул нож. В диком раздражении от ещё одного бездарно проведенного вечера, от тоски — от того, что достали меня эти все неудачные тренировки. Из неудобного положения кинул — мишень стояла наискось, градусов под сорок пять. И вдруг понял, что попал! Нож пошел ровно и вошел туда — куда я хотел, в шею.

Я поймал, запомнил — это внутренне состояния равнодушия и злости. Запомнил и, озлившись на грубо намалеванную фигуру, метнул в неё еще и два оставшихся ножа. Они вошли рядом первым!

Вот оно… Я чувствовал нож. Знал, как перехватить и насколько довернуть кисть. Я в этот момент неведомым мне образом знал, что он войдет туда — куда надо мне. И правда, с того дня у меня стало получаться. Будто я вспоминал забытое. Не знаю, сколько Серёга потратил на это умение, но метать я мог практически что угодно от железнодорожного костыля, до ножниц. Вот такой вот подарок от него достался мне.

Я тренировался в разном — выхватывать ствол, выхватывать нож и наносить удар. Вернее пытался закрепить навык — нарабатывая автоматизм. Черт его знает, какие успехи. Но я уже по крайней мере уже не путался в одежде. А мимо текли дни. Работа… — "ха!". Стоять, олицетворяя собой закон и порядок — это она. Мне, когда я дежурил, нарушителей приводили. Ворье, блатота и гопота. И пьяных иногда в отдел приводили. Этих — все больше вразумляли словом, давали проспаться, да домой отправляли по возможности. С женой или собутыльниками, или ещё с какой оказией. А по большей части после уговоров человек сам шел домой — пусть и качаясь.

Скандалы пресекали, разговаривали — вот такая вот служба. Опера были загружены по полной программе. Но это так текучка. Чем посерьезней — МГБшники занимались, из батальона, расквартированного в городе. Патрули ещё по городу ходили — от воинских частей. Заводы сильно охраняли. И не это ВОХРа, а НКВДшники. Эти церберы ещё те. С ВОХРой договорится можно попробовать, а с этими нет. Даже болт с завода не вынесешь. По крайней мере — по легкому. Хрен, что вынесешь или забалуешь. "Сурьёзные". Хоть и тупые, но ребята надежные. А мы все больше ходили. Да присутствовали. Наше дело мелочевка. Бытовуха. За две недели только раз и дернули. Ваньку "Мешка" помогали операм брать. Ещё в "отцеплении" стояли — граждан любопытствующих удерживали, пока место преступления эксперты с операми осматривали. В общем, рутина — и не рассказать. Я-то поначалу втихаря было про "подвиги" начал мечтать. Вот он я — весь продвинутый, на раз-два преступление раскрою и всем неграмотным предкам нос утру. Я ведь, сколько читал, да сериалов разных смотрел… Жизнь оказалась оч-чень далека от сериала. Вот она кража! Шанс — можно сказать, хоть самому себе доказать какой я умный. "Доказал!" Кто спер бутыль с керосином, у "Зинки-спекулянтки" — она оказывается, знала лучше меня. Я когда пришел — она уже провела расследование и суд. Ну, заодно вынесла приговор и частично привела его в исполнение. Тихий пьяница Митрич, проживавший в том же бараке, но через комнату — "Ирод и сволочь конченная!", уже отсвечивал шикарным бланшем. Но как истый герой — не остался в долгу, и сама Зинка была растрепана и синела разбитой губой. Мат, крики, обвинения… Вся "квартирка" с удовольствием участвовала в скандале. Правда разделившись несколько партий. Меня призывали — "в свидетели!". Предлагали записать, что "Параскевна — иудина дочь, как есть — спекулянтка! Иначе откуда у ей новый ковер на стене?!".

А ковер — это та хреновина с оленем. Не знаю, как назвать — покрывало не покрывало… фигня — на стене, которой цена три копейки. Выслушал. Поорал, развел всех по сторонам и пошел обратно. Вот такая вот работа.

Глава 13