Черная кровь ноября

Они просто возвращались к прежнему существованию.

Как могли. Строили новые бетонные дома из обломков старых.

Вместо того чтобы добывать пищу в лесах, пробирались в разрушенные здания, где находили еду в жестяных банках. И ели ее, отравленную техномиром, лишая себя будущего в мире Ирна.

Вместо радости и свободы, положенной каждому живому существу, вместо наслаждения солнцем, воздухом и прикосновениями, они прятались в убежища, стараясь выходить как можно реже, и сторонились не только фейри, но и людей.

Ирна раздражало, во что это все превращалось.

Вместо возвращения золотого века магии он видел очередную войну, которая не собиралась заканчиваться.

Никто не выходил с ним сразиться, не возражал напрямую, но переубедить их можно было только силой.

Люди боялись магии, боялись света, боялись всего живого.

И хуже того – он не чувствовал, что мир подчиняется ему. Природа – да – откликалась на зов. Растения делали невозможное, выплетаясь в немыслимые формы по воле Ирна. Звери подчинялись приказам.

Люди сдавались перед любой магией.

Стоило Ирну обнаружить убежище, где мрачные мужчины и усталые женщины разводили костер, чтобы разогреть месиво из жестянок, и запустить туда ворох золотых искр, как глаза людей вспыхивали любопытством.

Интересом.

Любовью.

Кто-то поворачивался к соседу или соседке, и те откликались на призыв, протягивали руки, касались губами губ – и через пару минут обнаженные тела сплетались так горячо, словно им было снова семнадцать.

Кто-то вдруг расправлял плечи, сбрасывал с плеч унылый плед и выходил наружу, с непривычки щурясь на яркое солнце.

Кто-то начинал смеяться, напевать или вскакивал с места и неумело, неловко, но с энтузиазмом пытался воспроизвести танец, подсмотренный когда-то в Интернете.

Все без исключения начинали улыбаться.

Все вдыхали полной грудью.

И двигались, не осторожничая, будто у них опять появились силы и ничего не болело.

Самые упорные начинали хлопотать по хозяйству, придумывая, как получше обустроить убогий быт, направляя энергию в изобретение нового.

Такие люди Ирну начинали нравиться.

Но едва искры иссякали, все возвращалось на круги своя.

Поспешно одевались любовники, ныряли обратно беглецы и смущались танцоры, забиваясь в дальний угол.

Люди не хотели чувствовать счастье. Оно было им непривычно.

Мир не хотел возвращаться в норму, предпочитая наматывать на себя обрывки цепей, от которых его освободил Ирн.

Кроме того, Ирна беспокоили те места, куда он не мог проникнуть. Никак. Они продолжали сопротивляться магии, даже когда сердце вернулось на положенное место в груди.

Нечто, имеющееся у Алексея, не давало Ирну попасть в его владения. И это было опасно.

Еще хуже было то, что в одном из таких мест держали Кристину.

Ирн был настроен на нее, как птица на магнитный полюс, как черепаха, точно знающая место своего рождения. Он ощущал, где она – в любой момент времени, даже не прислушиваясь к магии.

Золотые струны, держащие мир, огибали участки, где царила власть Алексея, но тот, где находилась Кристина, – сиял ярче солнца.

Может, как раз потому, что она оказалась наследницей, последней носительницей крови фейри, что была сейчас в мире?

Ирн хотел так думать, но знал: это неправда.

Да, есть и другие. Но их кровь разбавлена настолько, что даже глаза не становились золотыми, а былая власть над миром не заставляла их стремиться к власти над людьми.

Ему надо понять, почему Кристина его влечет. И заодно разобраться с остатками власти Алексея. Возможно, тогда мир отряхнется от прошлого и начнет жить?

Попасть к ней нелегко. Магия почти не действовала там, где мир подчинялся технике. Это было… неприятно. Но Ирн сумел послать разведчиков, а потом появиться и сам. Однако сигнальные системы оказались гораздо лучше защитных.

Следовало найти способ просочиться внутрь, не побеспокоив охрану.

…в сны…

54. Кристина

Санаторий спал. После ужина, состоявшего из жареной рыбы с рисом и компота из сухофруктов, безвкусной, пресной еды для тех, кто не доверяет телу и устал с ним бороться, большинство обитателей разошлись по комнатам. Вечером они смотрели кино, но именно сегодня усталость сморила их раньше обычного. Они никак не связали вялость с букетами бледно-голубых цветов, расставленных в столовой. Помощница сестры-хозяйки – Наташа, девушка девятнадцати лет, работавшая в санатории по протекции тети, именно сегодня отчего-то решила порадовать постояльцев.

«Все равно в зимний сад теперь запрещено ходить, – подумала она. – Почему бы не срезать цветы, которые все равно никто не увидит?»

Росли они ровным кругом, что не навело Наташу ни на какие мысли. Ее воспитывал телевизор, а не бабушкины сказки, поэтому она не знала, что это значит. Она просто опустилась на колени в середине круга… И вышла из зимнего сада с охапкой сонных камелий в руках, а в сердце – с семечком чужой жизни. Фейри умели вербовать сторонников.