Черная кровь ноября

– В тебе нет Айны. – Ирн встал с качелей и навис над Кристиной. Легкие светлые пряди качнулись, переливаясь под яркими лучами солнца. – Я только что проверил. В тебе была крошечная капля крови, которая помогла разбудить меня, – отзвук, отблеск. Но она вся ушла на это усилие. Теперь ты совершенно обычная смертная девушка. А ее… Айны больше нет. Совсем.

– Тогда зачем… Зачем я тебе? Зачем я ему? – Кристине хотелось плакать. Не потому, что Ирн отказал ей в чуде. И не потому, что она не станет заменой волшебной возлюбленной.

А потому, что Ирн уже отдалился, хоть и был рядом, и тепло безусловной любви, исходящее от его сердца, касалось ее лишь краешком. Может, если она прижмется к нему всем телом, пустота внутри, которую прежде заполняла вера в Бога, чуть-чуть уменьшится?

Кристине даже захотелось скинуть футболку, чтобы – кожа к коже. И стянуть футболку с Ирна. И наверное, надо было еще в гостинице хватать сердце из шкатулки и бежать – от всех.

– Он считает, что в тебе есть магия, которая позволит управлять мной.

– А ты?

– Тебя любит мое сердце.

Кристина захлебнулась ответом, словно соленой водой всех океанов мира, не смогла противиться, потянулась к груди Ирна, откуда ее звала любовь…

…и проснулась.

Пропало прозрачное небо, летнее солнце, запах нагретой на солнце травы.

Вокруг был темный, подсвеченный лиловым светом фитоламп зимний сад санатория.

И безнадежное ощущение тюрьмы, из которой не сбежать.

Но…

Ее ладонь лежала на прохладной груди Ирна, а в нее из-под кожи суматошно толкалось сердце, будто стремясь проломить ребра, прорвать кожу и очутиться в руках Кристины.

Он был обнажен. Она – в сиротском халатике в цветочек.

– Ты настоящий? – Кристина испугалась задать вопрос вслух. Она просто подумала, но Ирн услышал.

И ответил:

– Нет, но какая разница? – И приподнялся, касаясь прохладными губами ее губ.

55. Кристина

В столовой при виде Кристины обитатели санатория разом притихли, а потом, когда она двинулась вдоль столов к окошку раздачи, зашептались за ее спиной. Взгляды она чувствовала всем телом.

Каким-то загадочным образом информация о том, что Кристина страдает сомнамбулизмом и бродит по ночам, да еще захаживает так далеко, что невесть как очутилась в запертом зимнем саду, разлетелась еще до завтрака. Говорили, что вызволил ее из плена завхоз, который шел за инсектицидом: очень уж достали его невесть откуда взявшиеся в это время года комары.

Будь Кристина постарше или завхоз помоложе, сплетни были бы горячее, но разница в возрасте оказалась слишком вопиющей, поэтому судачили лишь про странную болезнь.

Кристина поторопилась забрать кашу с вишневым джемом и забыла на раздаче ложку. Спрятавшись в дальний угол, отгородилась стульями от остальных – и вдруг поняла, что есть ей нечем. Разве что лакать прямо из тарелки. От перспективы снова тащиться через весь зал на глазах у шепчущихся людей стало неуютно.

– Псс! На!

Кристина едва не вскрикнула в голос, почувствовав, что ее ноги коснулось что-то лохматое.

Маленький человечек с шоколадного цвета волосами и в лиловом костюме высовывался из-под стола и протягивал ей ложку. Глаза у него были золотые и как будто вращались.

– Спасибо! – сказала Кристина.

И уже не удивилась, когда листья развесистой бегонии на подоконнике раздвинулись и фея с седыми кудряшками и в переднике осторожно, двумя руками, протянула ей фарфоровую чашечку с чаем. На краю блюдца лежало круглое имбирное печенье.

– Спасибо! – снова поблагодарила Кристина и с удовольствием отпила ароматного чаю вместо той заваренной «тряпки», которой потчевали в санатории.

Уборщица потом долго качала головой, глядя на чудную тонкостенную чашечку костяного фарфора: ничего подобного она никогда раньше не видела. И не сумела избежать искушения, сунув вещицу в карман халата.

Правда, позже, уже в своей комнате, она обнаружила в кармане не чашку, а скорлупки грецких орехов.

Кристина вернулась в палату, чтобы успеть застелить постель и убраться до санитарного обхода, но это и не понадобилось. За время ее отсутствия кто-то вымел пыль, натянул покрывало идеально, как в армии, поставил уголком подушку и даже водрузил на подоконник вазочку с одинокой ромашкой. В туалете пахло лимоном – и было оттерто до блеска потускневшее зеркало.

Кристина аккуратно закрыла за собой дверь и услышала приглушенное хихиканье.

После завтрака у нее, как всегда, намечался прием у врача: привычный опрос, осмотр, а затем встреча с очередным узкопрофильным специалистом. Сегодня в листе назначения был офтальмолог, вчера – эндокринолог, на завтра планировался уролог. Ее будто в космос готовились отправлять.

Кабинеты врачей располагались на нижних этажах, но Кристина не любила ждать лифт и всегда спускалась по лестнице.

– Тшш… – прошептал кто-то за ее спиной, когда она замешкалась на одной из площадок, где не горели светильники.

Полутьма обернулась синеватым сумраком, а из-за угла появился Ирн собственной персоной, сложив себя из резкого отблеска флуоресцентной лампы и пересечения теней от перил и перекладин.