Черная кровь ноября

Он догоняет ее и идет рядом – в короне из ольхи и плаще из заката. Она едва заметно улыбается – она знала, знала, как одеться, чтобы порадовать его.

Вот они танцуют смертную джигу спиной к спине: у каждого – по два меча. На Ирна и Айну наседают острозубые ши, лучшие бойцы Неблагого Двора, и лесные эльфы – лучшие Благого. Но они вдвоем – против всего мира.

Ирн помнит, как пело сердце в тот момент. Пело от счастья.

И как оборвалась песнь, когда он обнаружил Айну на болоте. Мертвую. Оставленную ими специально, чтобы заманить Ирна в ловушку. Пока он оплакивал ее, сгущались сумерки.

С первой вспышкой молнии он вскочил, вытаскивая меч, – но опоздал.

Уже не болит.

Ирн отмечает, хладнокровно наблюдая за битвой, что здесь пропустил удар, а тут мог бы провести прием чище.

И крепче прижимает Кристину, а она вскрикивает и прячет лицо у него на груди, когда на импровизированной сцене призрачный Киндеирн падает с дырой в груди, успев окинуть пустым взглядом прелую листву.

Ирн развеял жестом туман и вывел Кристину на солнечный холм. Вокруг вставали рыжие сосны, ловящие верхушками закатные лучи солнца, плыл запах смолы и давленной на солнце земляники.

Она плакала.

По-настоящему плакала, размазывая слезы по щекам.

Ирн позвал ягоды, и те вкатились ему на ладонь. Протянул ей, но Кристина качнула головой.

– Попробуй. Это земляника из страны фейри, людям она приносит счастливые воспоминания и любовь.

– Мне не нужна любовь, – всхлипнула Кристина. – Не хочу никакой любви. Она отвратительна.

Ирн взял тонкими пальцами ягоду и поднес к ее губам. Мазнул красным по нижней, рассмеялся, когда Кристина слизнула сок, и глаза ее расширились. Вкус земляники фейри не забудет ни один попробовавший ее смертный.

– Нет, без рук, – сказал он, и длинные плети травы оплели запястья Кристины. – Будешь наказана за недоверие. Губами.

Она потянулась, забирая ртом ягоду с ладони Ирна, и сердце его зашлось нежностью, словно запоздало просыпаясь.

Трава тут же расплелась, Ирн привлек Кристину к груди и выдохнул в ее волосы тепло и спокойствие.

– Не плачь, – добавил он. – Не бойся. Все это закончилось задолго до твоего рождения.

– А с моим рождением началось опять…

Ирн слушал, как она, сбиваясь, пересказывала то, что узнала от Алексея, и задумчиво вплетал в ее волосы невидимые ленты силы и уверенности. Спокойствия и тепла. Доверия и согласия. Чтобы ей стало легче. Маленькой смертной женщине, попавшей в жернова войны между старым и новым порядком. Пусть продержится. А он подарит ей все, что только может подарить фейри человеку.

Смертные часто искали пути в страну фей. Но находили – очень немногие.

Лишь те, кого заманивали фейри. И те, кто иначе не мог существовать.

Они придумывали себе дорогу, и желание их было столь велико, что дорога приводила туда, куда они хотели. Но не всегда их судьба складывалась удачно. Люди – игрушки для волшебного народа, однако были счастливы умереть в стране мечты.

Это лучше, чем умереть в свой час, так и не увидев чудес.

На холм незаметно спустились густые синие сумерки, засияли звезды над головой, зажглись болотные огоньки в траве, освещая мерцающим светом Ирна и Кристину.

– Мне пора возвращаться? – спросила Кристина с тоской. – Это ведь сон? Скоро я проснусь?

– Это сон, но сон о волшебной стране, – мягко сказал Ирн. – У нас – свои отношения со временем. Здесь нет никаких законов, их придумывают люди. Отдохни. Успокойся. Расслабься…

Кристина судорожно выдохнула, когда его пальцы пробежались по ее лицу, едва касаясь кожи и оставляя сияющие золотом следы.

– …люби.

58. Кристина

Поцелуй наполнил ее магией.

Знакомой теплой и щедрой магией сердца, которое билось в его груди, и сила переливалась через край – касанием губ Ирна.

Если бы Кристину спросили, она бы твердо ответила, что не хочет больше никаких мужчин в своей жизни. Ни человеческих, ни волшебных.

Но когда сила изливалась с прохладных губ Ирна, она вообще ни о чем не думала, наполненная светом. Таким мощным и ярким, какого она еще никогда прежде не встречала.

Прикосновения пальцев были нежными, такими нежными, что хотелось закрыть глаза и чувствовать только их. Облако вишневых лепестков окутывало ее, лаская кожу.

Когда-то давно, в далеком, оставшемся на другом краю пропасти детстве, Кристина мечтала о поцелуях с тем, кого полюбит по-настоящему и выйдет за него замуж. Алексей вывернул наизнанку ее мечту, разорвал в клочья, показав кровавую и страшную сердцевину, наполненную ненавистью.

Она больше не грезила о любви.

Но Ирн и не предлагал ей любовь. Он предлагал магию, силу, нежность. Но не любовь. Она сказала бы «нет» любви. Но не смогла отказаться от становившихся все более глубокими поцелуев, которые втягивали ее в такой головокружительный свет, что она сама тянулась за ними. Обвивала руками шею Ирна и прижималась сильнее.

Ее кожа стонала от счастья, когда он проводил по ней мягкими подушечками пальцев, лишь едва касаясь. Платье расходилось на нитки под его руками, открывая ее тело ласкам, но Кристина даже не замечала этого.

Лишь когда Ирн накрыл ладонью ее грудь, она вздрогнула и спросила тихо: