Черная луна

– Присядь пока, – кивнула ей хозяйка будуара на удобное кресло в углу.

Герда без возражений заняла место в кресле и приготовилась ждать. Впрочем, долго ждать не пришлось. Мишлин позвонила в колокольчик, и буквально через несколько минут в будуар вошла Эрма – одна из остальных шести девушек, проходивших обучение в школе «Неофелис». Она тоже была в одном халате.

– Здравствуй, Эрма! – поздоровалась с девушкой Мишлин. – Будь любезна, сними халат.

Эрма даже бровью не повела. Она обучалась в «Дубовой роще» уже третий год и давно уже потеряла чувствительность к наготе, даже если раньше действительно была стеснительной. Халат был сброшен элегантно и так быстро, как позволяли законы приличия.

– Что скажешь, Маргерит?

Ну, что сказать? Эрма была красивой девушкой, и ей не приходилось стесняться своей наготы. Отличная фигура, высокий рост, – хотя Эрма была на полторы пяди ниже Герды, – длинные ноги с рельефно очерченными мышцами, изящные ступни и запястья, длинные пальцы… Из недостатков, пожалуй, только маленькая грудь, да еще плечи широковаты и руки слишком мускулистые. Но тут уж ничего не поделаешь – постоянные тренировки ни для кого не проходят даром.

– Спасибо, Эрма, – поблагодарила девушку Мишлин. – Одевайся и иди.

Вскоре Эрма ушла, и настал черед Герды. Она разделась, Мишлин осмотрела ее со всех сторон, а потом велела подойти к ростовому зеркалу, стоявшему в ее будуаре.

– Что видишь?

– Что я вижу? – растерялась Герда.

«Что я вижу?» – задумалась она, рассматривая свое отражение.

За два с половиной – почти за три – года, что прошли со времени ее бегства из Эринора, Герда сильно изменилась. Кажется, она выросла еще больше прежнего. Тело ее налилось и округлилось во всех положенных красивой женщине местах. Девичья угловатость сменилась плавностью и изяществом линий. Волосы посветлели и изменили оттенок, превратив Герду из светло-русой в пепельную блондинку. Глаза потемнели, став из прозрачно-голубых по-настоящему синими. Губы сделались полнее, приобретя естественный насыщенный цвет, практически не требующий помады. И наконец, кожа. Ее цвет тоже изменился, она стала матовой и чуть-чуть смуглой с великолепным золотистым оттенком.

«Господи! – удивилась Герда. – Когда это я успела так похорошеть!»

– Итак? – поторопила ее Мишлин.

– Я красивая.

Она, и в самом деле, сильно изменилась к лучшему.

«Красивая?»

– Это бесспорно, – отмахнулась женщина. – Эрма тоже красивая. В чем различие?

– Я красивее, – поняла Герда, любуясь своим отражением. Сейчас она была даже красивее матери, той Александры-Валерии ди Чента, портрет которой Герда продала еще в Эриноре.

– Ты красивее, и это не обсуждается, но я имела в виду нечто другое, – Мишлин подошла к Герде и встала рядом. – Протяни руку, дорогая. Вот так. Что скажешь, деточка, о своей руке?

– Она изящная, – предположила Герда.

– Ты очень умная девочка, Маргерит, – усмехнулась в ответ хозяйка школы, – но иногда ты не понимаешь самых очевидных вещей. Скажи, глядя на эту руку, кто-нибудь заподозрит, что ты можешь колоть дрова топором, фехтовать, пусть облегченным, но все-таки мечом, метать ножи? Посмотри на свое тело, девочка! Это тело изнеженной аристократки, созданное для любви, а не для боя. Теперь понимаешь, о чем я веду речь?

– Ох!

До этого момента она как будто не замечала очевидного. Ее тело и в самом деле не несло никаких следов изнуряющей жизни в Коллегиуме, тяжелого крестьянского труда на постоялом дворе Ольги Грох, многодневных переходов через горы и многомесячных тренировок в школе «Неофелис».

– Как это возможно?

– Не знаю, – покачала головой Мишлин. – Слышала, что такое случается, но сама таких, как ты, не встречала ни разу. Ты учишься в школе, едва ли не меньше всех других девушек. Всего чуть больше года тренировок, а ты уже обладаешь всеми навыками и умениями, на приобретение которых требуется от двух до трех лет. Но при таких интенсивных занятиях, при таких нагрузках, которые ты выдерживаешь ежедневно, твое тело, деточка, должно было с ног до головы покрыться мускульной сеткой. Согласна?

– Да, – вынуждена была признать Герда.

– Счастливая натура, – улыбнулась ей через зеркало Мишлин. – Или божий дар? Неважно. Важно, что это у тебя есть. Надевай халат и садись к столу. Нам нужно поговорить.

Герда надела халат, завязала пояс и села к столу, а Мишлин позвонила в колокольчик и приказала служанке подать им вина.

– Ты ведь знаешь, что господин фон Моос ездил на ярмарку в Дрин, – спросила женщина, присаживаясь напротив Герды.

– Да, – подтвердила та. Она знала, что Людвиг уезжал почти на месяц и вернулся только несколько дней назад.

– Людвигу удалось получить один из самых жирных контрактов, какие случаются у наемников. У нас такого не было еще никогда, и когда Людвиг договаривался об условиях наема, он имел в виду именно тебя. Ты идеально подходишь к требованиям, предъявляемым заказчиком. И тем не менее мы все-таки сомневались. Однако проверки, которые мы негласно устроили тебе в течение трех прошедших дней, показали, что, как ни странно, ты уже готова. Впрочем, спрошу тебя саму. Ты готова?