Черная луна Мессалины

– Н-ну, в-все, хватит! – рассердился Клавдий. – Н-н-нас рассудит и-и-императорский суд! А чтобы п-п-пресечь гнусные р-р-разговоры, которые ты тут в-в-ведешь, я ж-женюсь на бедной д-девочке!

Опираясь на локоть, сенатор Мессала, застонав, привстал и, не в силах говорить, сделал протестующий жест, но уже в следующее мгновение повалился на бок, потеряв сознание. Подоспевшие центурионы, вызванные кривым надсмотрщиком Дарием, увели понурого соседа. А раненого перенесли в атриум на низкую скамью, застеленную атласной тканью, и патриций поступил в распоряжение старика Мордария. Осмотрев кровоточащую рану, лекарь вынес глубокомысленный вердикт, что на все есть воля мудрого Зевса, и коли будет угодно богам, то хозяин поправится, а коли боги прогневались, значит, больной в скором времени сойдет в Тартар. Сенатор Мессала метался в жару, повторяя:

– Нет! Нет, Валерия! Кто угодно, только не Клавдий!

Опасения отца Мессалины были понятны. Мессала Барбат вырос рядом с Тиберием Клавдием Друзом и помнил своего дальнего родственника хилым юнцом, страдавшим затяжными болезнями, от которых тот так ослаб умом и телом, что к совершеннолетию считался не способным ни к каким общественным делам. Рано лишившись отца, Клавдий и в зрелом возрасте продолжал оставаться под присмотром дядьки, приставившим к юноше простого конюшего. Варвар жестоко наказывал своего воспитанника по любому поводу, и это не могло не сказаться на его психике.

Отец Клавдия, Нерон Друз, был благородным мужем и прославился тем, что первым из римских военачальников совершил плавание по Северному океану и прорыл за Рейном каналы для кораблей. За свои ратные подвиги герой был удостоен овации и триумфальных украшений. Благородный муж открыто говорил о своем намерении при первой же возможности восстановить прежний государственный строй, имея в виду республику, поэтому ходили слухи, что император Август, подозревая готовящийся заговор, отозвал его из провинции, а когда Нерон Друз замешкался в исполнении приказа, отравил непокорного ядом.

Мессала Барбат помнил, что Антония, мать юноши, проявляла к сыну мало интереса и, желая укорить кого-либо в тупоумии, с усмешкой говорила, что он глупее ее Клавдия. Но не только мать презирала сына. Бабка его, Августа, общалась с внуком крайне редко и даже замечания ему делала или в записках, коротких и резких, или через рабов. С возрастом положение его не изменилось.