Черная луна Мессалины

По залу пронесся вздох облегчения. Цезарь любил на пирах порассуждать о достоинствах и недостатках матроны, с которой он только что предавался любовным играм, и чаще всего это была злобная критика. Но сейчас, слава богам, гроза прошла стороной, раз император остался доволен. Гости заметно повеселели. Все, кроме сенатора Мессалы. Шатаясь, патриций поднялся на ноги и, поддерживаемый под руку Домицией Лепидой, угрюмо заговорил:

– Цезарь благой и величайший! Позволь мне уйти! Я нездоров и чувствую сильную слабость.

– Не позволяю! – рассмеялся Калигула, шутливо грозя пальцем. – Ты, Марк Валерий Мессала Барбат, должен от души повеселиться на свадьбе единственной дочери. И смотри же, коварный, пей как следует за мою новоиспеченную тетушку! Я лично буду следить, чтобы ты выпивал все, что тебе наливают!

Остаток праздника сенатор Мессала мучительно вливал в себя угодливо подливаемое слугами вино, пока ему не сделалось дурно и патриция на носилках не вынесли из зала. Домиция Лепида последовала за мужем, но Валерия не обратила внимания на уход родителей. Она, не отрываясь, смотрела на Калигулу взором долгим и призывным. Совсем недавно, лежа в его объятиях, Мессалине на секунду показалось, что путь к престолу почти что пройден, осталась сущая безделица – устранить Цезонию. И вот тогда-то император, скорее всего, женится на ней, Мессалине, ведь он был с ней так нежен, и страстен, и ненасытен в ласках!

Следуя настоянию молодой жены, Клавдий на следующий же день после свадьбы перебрался в императорский дворец. Юная патрицианка ушла из родительского дома с одной лишь верной рабыней Хлоей, ибо все, что могло Мессалине понадобиться, Клавдий беспрекословно бросал к ее ногам по первой же просьбе. Интерес императора к его жене напугал впечатлительного Клавдия, склонного преувеличивать малейшую опасность, и муж старался проводить с Мессалиной как можно меньше времени, возвращаясь в отведенные ему покои только к ночи. Дни же он проводил в обществе вольноотпущенника Нарцисса и книг, работая в таблинуме над трудами по истории.

Обычно, проснувшись, Валерия уже не заставала рядом с собой благоверного, но это ее не слишком огорчало. Рабыни набирали в купальне ванну с розовым маслом, и после омовения Хлоя умащала атласную кожу хозяйки восточными благовониями. Соорудив из рыжих локонов прическу в греческом стиле, рабыни облачали госпожу в столу из тончайшего китайского шелка, сквозь который просвечивали ее совершенные формы, и Валерия отправлялась на прогулку по дворцу.