Черная медведица

– Выйди, на крылечке посиди. Может, полегче станет. Если будет хуже, скажи, я тебе травки заварю.

Мишка кивнула, сполоснула руки в тазу и выскользнула на улицу. Свежий ветер показался холодным. Он не принес облегчения. Желание идти куда-то по-прежнему выворачивало нутро. Оно стало почти нестерпимым.

Медведица изо всех сил цеплялась за глупую иллюзию, что пока она не начала движение навстречу зову, у нее есть хоть какой-то контроль над ситуацией. Но то самое копье надсмотрщика уже ткнулось ей в спину. Царапнуло, подтолкнуло. Напомнило о том, кто она такая и каково ее положение в этом мира. Рабыня.

Она сдалась. Подчинилась зову. Она отпустила себя, и ноги сами понесли ее вперед. Скоро остались позади последние домики деревни. По мере того, как она поднималась на знакомый уже перевал, становилось легче. Постепенно боль утихла. Перестало жечь невидимым огнем клеймо. Силы понемногу возвращались. Только зов становился все сильнее. Он требовал идти быстрее, сорваться на бег. «Иду я, иду…» – буркнула мысленно Мишка, карабкаясь вдоль горного склона. Вот и знакомый утес, с которого она смотрела вниз на долину горной реки.

Интересно, а как называется эта река? Она почему-то так и не спросила у охотников. Проклятый зов не дал ей постоять на краю. Мишка, словно закованная в кандалы, плелась вперед, намеренно медленно волоча ноги. Впереди показалась знакомая фигура.

– Стой! – приказал Мелифор, и Медведица замерла. Остановилась в десятке шагов от мага. – Ближе не подходи. Впереди щит.

Мишка не стала говорить ему, что и без его указания она прекрасно чувствует впереди энергию щита.

– Здравствуй, Медведица, – расплылся в почти искренней улыбке маг, и тут же зов прекратился. Мишка подавила желание глубоко вдохнуть и расправить плечи. Сработала давняя привычка – не выказывать слабостей врагу. Глупо, наверное. Мелифор не может не знать, какое действие оказывает на раба зов хозяина. Она скрестила на груди руки.

– Здравствуй, – коротко бросила она в ответ.

– Как продвигается наше дело? Гонцы говорят, что ты не появлялась в оговоренном тайнике. Есть проблемы?

– Нет. Все идет нормально, – сказала Мишка.

– Что ты узнала о них? Сколько у них воинов? Пересчитала?

– Воинов не много. Не более сорока взрослых мужчин.

– А что насчет щита?

– Я выяснила, кто именно держит щит. Но увести его из деревни пока не предоставилась возможность. Охотник все время ходит на пару с другом.

– Не тяни с этим. Времени у нас не так много.

– Зачем хозяину Веграну вся деревня? Проще было бы выманить из-за щита того самого, с кем у него счеты.

– Это не твоего ума дело, – оборвал ее Мелифор. – Не задавай вопросов. Твоя задача – делать то, что тебе говорят. Или ты забыла свое место?

Медведица молчала, глядя на мага исподлобья. Его взгляд стал необычайно тяжелым. Внутренности Мишки скрутило спазмом. Она рухнула на колени, судорожно ловя ртом воздух. Сквозь шум в ушах и боль, однако, отчетливо слышался голос Мелифора.

– Не заставляй меня делать тебе больно понапрасну. Я этого не люблю.

Маг отпустил давление.

– Вспомни, ради чего все это! Тебя ждет вознаграждение. Какая тебе разница, что будет потом с деревней? Это не твоя забота. Твое дело – выполнить свою часть сделки и убраться куда-нибудь подальше. Тебе еще нужна твоя свобода?

Медведица поднялась с земли, силясь стоять на трясущихся ногах ровно.

– Вижу, что нужна, – Мелифор понимающе покачал головой. – Действуй, дорогуша. Придумай что-то и быстро. Ты ведь женщина. Соблазни его, отвлеки. Запудри ему мозги, заморочь ему голову, как вы, бабы, это умеете. Уведи его из деревни и убей. Ты меня поняла?

Молчание.

– Поняла?! – нажал Мелифор.

– Поняла! – выплюнула сквозь зубы Мишка.

– Молодец! У тебя между ног оружие посильнее ножа или топора. Замани в ловушку этого дикаря. Добейся результата. Время идет, поторопись.

Маг отвернулся от нее и зашагал прочь, быстро растворившись в чаще леса. Медведица уныло побрела обратно.

Ночной туман напитал влагой ее платье. Горная ночь забирала все накопленное тепло. Стыли в тонких тряпичных туфлях ноги. Ей повезло. Рассвет пришел, ночь закончилась, а Карими никто не съел. Вместе с восходом солнца уменьшился страх, спало оцепенение, и проснулась надежда.

Девушка поднялась с земли и пошла, с трудом переставляя закоченевшие от холода ноги. В палатке под одеялами ночь казалась спасением от дневного солнцепека. Больше Карими не будет жаловаться на жару.

Опавшая прелая листва нанизывалась на каблучки туфель. Комки влажной от росы земли налипали на подошвы. Карими порывисто шагала, одергивая юбку, цепляющуюся за кусты. Увидеть бы хоть что-то знакомое – мелькнувшую между деревьями палатку, костровище, знакомое дерево. Но Карими можно было ходить только к ручью. Некогда ей было исследовать лес. Девушка озиралась и время от времени звала на помощь. В ответ – тишина.