Черная месса

Полицейские понимали, что такая игра в «кошки-мышки» говорит только об одном: Балджер и Флемми догадались об их интересе к ним. Осознавая, что операция «Бобы» проходит в атмосфере повышенной опасности, они никогда не допускали даже мысли о том, чтобы остановить ее. Бержерон, Бери и Рейли часто убеждались в том, что статус «информаторов ФБР» Балджера и Флемми, скорее всего, правда. Но, в конце концов, и что с того? Основная идея в 1984 году выглядела на удивление просто. Балджер и Флемми, заключил Рейли, «были самыми могущественными криминальными авторитетами, остававшимися в Бостоне после того, как недавно закрыли всю криминальную семью Анджуло». Но даже если они и были информаторами, то ведь «это не означало, что информаторам предоставлено право беспрепятственно вытворять все, что им вздумается». Все понимали: выдвинуть обвинение будет намного проще, если им удастся убедить свидетелей дать показания в суде против Балджера и Флемми, но это было абсолютно нереально – как из-за замкнутого стиля жизни Балджера, так и из-за всепроникающего страха перед ним, которым был пропитан криминальный мир, ведь не зря же люди наподобие Джона Макинтайра исчезали без следа. Поэтому основной план действий в новой операции основывался на фиксации собственных слов Балджера. Большую часть 1984 года следователи провели в подготовке веских обоснований, которые понадобились бы им, чтобы получить разрешение судьи на установку прослушки.

Несмотря на то что из соображений этики в апреле 1984 года пришлось предупредить ФБР, залогом успеха их операции было именно ограничение как степени информированности Бюро об операции, так и его участия в расследовании. «Я хотел сохранить все в тайне от ФБР, и мне это удалось», – говорил Рейли. Дело, объяснял он, было «инициировано, поддержано и профинансировано УБН. Мы сделали абсолютно все». Вся операция была задумана таким образом, чтобы определенные агенты ФБР не смогли о ней ничего узнать. Той осенью, когда из Нью-Йорка прилетела команда высококлассных технических специалистов ФБР, чтобы проконсультировать УБН по поводу установки «жучков» в машине и кондо Балджера, им было строжайше запрещено появляться и что-либо сообщать в бостонском отделении Бюро. Двое местных агентов ФБР, специально прикомандированных к УБН, чтобы помочь наблюдать за «жучками», были в городе людьми новыми, совсем недавно переведенными в Бостон. «Командный пункт» для управления операцией был даже перенесен в Фарго-билдинг в центре Бостона, подальше от Федерального офисного здания имени Джона Кеннеди, в котором агенты и ФБР, и УБН были на виду друг у друга, обедали вместе, а значит – могли проболтаться о расследовании.

* * *

ФБР как-то прознало обо всем этом, и, по мнению Флемми, роль Бюро в операции «Бобы» была «не более чем замаскированной попыткой, направленной на то, чтобы расследование в конечном итоге не увенчалось успехом». Как выяснилось, Коннолли узнал о новой операции еще в самом начале 1984 года, задолго до того, как расследование получило кодовое название и агенты УБН разработали план действий. Немедленно после того, как телекс, уведомляющий штаб-квартиру ФБР о планируемом Управлением расследовании, был отправлен из Бостона, один из высших руководителей ФБР в Вашингтоне, по имени Шон Маккуини, снял телефонную трубку, чтобы позвонить Джиму Рингу. Маккуини возглавлял Управление по борьбе с организованной преступностью в главном офисе ФБР.

Но вместо Ринга трубку взял Коннолли.

«Разве это не наши парни?» – спросил Маккуини куратора.

А уж если об этом узнал Коннолли, то, конечно, узнали и Балджер с Флемми. Они продолжали свои регулярные встречи весь год. Флемми рассказывал впоследствии, что разговор часто сворачивал на тему возросшего интереса к ним со стороны УБН и полиции Куинси. У них был налажен невероятно выгодный обмен информацией, они делились друг с другом любыми сведениями, какие только удавалось раздобыть. Коннолли получал дополнительную информацию от других агентов – когда напрямую, когда через Ринга. Было бы полезно получить какую-нибудь информацию и от Джона Морриса, но он не только больше не возглавлял их отдел, но и даже в городе его не было: бывший начальник Коннолли был переведен во Флориду по особому поручению и планировал вернуться обратно не ранее 1985 года.