Черная месса

Кеннеди, который некоторое время работал «связным» между Бюро и УБН во время операции «Бобы», поделился сведениями о наркобизнесе Балджера с агентами УБН Рейли и Бери (у Кеннеди имелся собственный информатор, который и рассказал ему, что Балджер использует южнобостонского наркоторговца по имени Хобарт Уиллис как своего посредника в делах с Джо Мюрреем). Но своему непосредственному начальнику Рингу Кеннеди так никогда ничего и не сказал. Более того: он также не рассказал ни Рингу, ни агентам УБН о признаниях Коннолли, касающихся Джо Мюррея и Балджера. Кеннеди предполагал, что это была зона ответственности Коннолли, а не его. К тому же, скорее всего, Коннолли был уверен в его молчании, а он точно не хотел вставать у него на пути.

Время шло, и все больше федеральных агентов в Бостоне получали от своих информаторов сведения о связи Балджера с наркотиками. К середине 1990-х даже некоторые из ближайших к Балджеру барыг – наподобие «Хорька» Мура – приняли решение свидетельствовать против него, не говоря уже о множестве мелких сошек. Дэвид Линдхольм рассказал следователям, что в 1983 году он был вызван в Восточный Бостон, где Балджер и Флемми просто приставили к его голове пистолет, чтобы заставить заплатить их долю от его нелегальных операций с наркотиками. В 1998 году федеральный судья Марк Вольф обнаружил, что Флемми лгал своему куратору Джиму Рингу в 1984 году, отрицая свое участие, как и участие Балджера, в наркобизнесе. «По моему мнению, Флемми был вовлечен, по крайней мере… в вымогательство денег у наркодилеров», – заявил Вольф 2 сентября 1998 года.

Коннолли не сдавался. Он сыграл ключевую роль в создании мифа о Балджере – и отстаивал его до конца. «Ну, знаете, я никогда не видел никаких доказательств, что они когда-нибудь занимались наркотиками», – хвастался он в 1998 году – через шесть недель после комментариев судьи Вольфа в суде. Как будто ни доказательства, ни показания, ни мнение федерального судьи ничего не значили. «Я имею в виду, что такие дела с наркодилерами, как выколачивание из них ренты, – это низшее, так сказать, звено пищевой цепочки. Парни уровня Флемми или Балджера никогда даже не стали бы вести дела с этими ребятами».

Но отрицание не помогло.

* * *

Бержерон вскоре нашел еще одну причину своего желания разобраться с Балджером и Флемми. Он был уверен, что благодаря им потерял многообещающего информатора. Одним воскресным вечером, в первых числах октября 1984 года, детективу сообщили, что ему следует поторопиться в участок. Он немедленно выехал и обнаружил, что другие копы из Куинси доставили туда некоего Джона Макинтайра, тридцати двух лет, армейского ветерана с целым букетом незначительных правонарушений, для допроса после того, как «повязали» его при попытке взломать дверь дома своей бывшей жены. Допрос проводился в тесном слабоосвещенном помещении, а информация очень быстро вышла за его пределы, ибо показания Макинтайра явно превышали полномочия патрульных полицейских. Макинтайр нес что-то о марихуане, корабельных перевозках, торговле оружием и, самое шокирующее, – о «Валгалле».

Рыболовецкий траулер «Валгалла» вышел из Глостера, штат Массачусетс, 14 сентября на несколько недель для лова меч-рыбы. По крайней мере, так гласила доступная информация. На самом же деле на траулере был груз оружия весом в семь тонн, по предварительной оценке, на миллион долларов: сто шестьдесят три «ствола» и семьдесят ящиков боеприпасов к ним, предназначавшихся для отрядов ИРА[96] в Северной Ирландии. За две сотни миль от ирландских берегов «Валгалла» встретилась с рыболовным судном из Ирландии «Марита Энн». Груз оружия был передан на борт ирландского корабля, и операция казалась вполне успешной. Но ирландский военно-морской флот получил своевременное предупреждение и задержал «Мариту Энн» прямо в море. Сообщение о конфискации предназначавшегося для ИРА арсенала появилось на первых полосах газет по обе стороны Атлантики.

Бержерон вызвал Бери, и вместе с Макинтайром они сидели в кабинете начальника полиции в Куинси со включенным диктофоном. Бержерон буквально замер, когда услышал от Макинтайра имена людей, дела которых он расследовал: Джо Мюррея, крупного наркоторговца, «работавшего» в Чарльзтауне, и Патрика Нея из Саути, служившего связным между Балджером и Мюрреем. Представив себя как члена «ячейки» Мюррея, Макинтайр описал, как проходят «операции» по контрабанде марихуаны. Он рассказал, что за последние несколько лет группировка Мюррея объединилась с «организацией из Южного Бостона», а это означало, что Ней появлялся в этих краях гораздо чаще, потому что «они хотели поставить к нам своего представителя, чтобы контролировать все наши дела».