Черная месса

К маю 1982 года Фицпатрик испытывал уже настолько сильную тревогу по поводу безопасности Халлорана, что решился на обращение прямо к только что назначенному федеральному прокурору Уильяму Вельду, минуя О’Салливана. «Я сказал ему: “Слушайте, парня просто застрелят. Все мои агенты говорят об этом. Нам нужно что-нибудь сделать для него”». Годы спустя Вельд подтвердит, что Фицпатрик приходил к нему. «Фитци сказал мне: “Понимаете, агенты всегда говорят, что тому или иному информатору угрожает опасность. Их могут убить за сотрудничество с нами. Но что касается этого парня… Не хотел бы я оказаться на его месте”». Но Вельд не захотел идти против О’Салливана, которого считал своим наставником, помогавшим ему на первых порах осваиваться на высокой прокурорской должности.

К окончанию расследования Халлоран уже четко осознавал, что Балджер является информатором ФБР. Запаниковав, Халлоран понял, что ему попросту некуда спрятаться, что ему грозит смертельная опасность не только на улице, но и в самом отделении Бюро. «Все они были заодно и самым подлым образом покрывали друг друга, – с отвращением говорила двоюродная сестра Халлорана, Морин Китон. – У него вырвалось однажды: “Да, между прочим, Балджер – информатор”. Все знают про Уэйко[89]. А вы посмотрите, что произошло с Халлораном».

В результате вышло так, что растерянный, запуганный Халлоран оказался предоставлен самому себе, будучи вынужден каждый день, крадучись и озираясь, пробираться по враждебным улицам, в то время как два подразделения ФБР грызлись друг с другом по поводу его судьбы. Агенты, разрабатывавшие Халлорана, внезапно наткнулись на противодействие Коннолли, который объявил показания Халлорана, обещавшие стать сенсацией, не более чем пустой наркоманской болтовней, не заслуживающей доверия.

Хотя у агентов, которые приняли сторону Халлорана, были сомнения насчет его действительной роли в преступлениях и покушениях, они тем не менее были уверены в том, что вышли на дело Балджера, а Халлоран – их «билет» к нему. Конфликт обострился стремительно. Двое агентов обвинили Коннолли в искажении их отчетов по делу Халлорана и добились того, чтобы Фицпатрик хранил все соответствующие материалы в сейфе в собственном кабинете.

Фактически, вспоминал Фицпатрик, Коннолли никогда полностью и не отрицал, что заглядывает через плечо других агентов, собирающих информацию на Балджера. Он без обиняков заявлял, выпячивая челюсть: «Доверяете вы мне как агенту или не доверяете – это ваше дело. Но это мой информатор, и мне нужно знать обо всем, что у вас на него есть».

По словам Фицпатрика, Коннолли настоял на том, чтобы Балджера и Флемми допросили по делу Уилера. В нарушение положенных процедур их допрашивали вместе – и в результате следователи потеряли все шансы воспользоваться несоответствиями в их показаниях. Допрос ни к чему не привел, его материалы просто отправились в архив.

* * *

К весне 1982 года жизнь Халлорана превратилась в ежедневное испытание: он постоянно смотрел в зеркало заднего вида и оглядывался через плечо. Он не мог просто приехать домой, к жене и сыну, боясь, что им вышибут дверь и расстреляют всех из автоматов. Поэтому платить за квартиру и привозить его жене запас продуктов на неделю пришлось его отцу и дяде.

После нескольких недель такого «затишья», когда его жена оказалась в больнице, вот-вот готовая родить второго сына, Халлорану позвонили и сообщили, что его сестра, жившая в прибрежном районе Южного Бостона, хочет встретиться с ним. Друг отвез его в Саути – место, которое он до сих пор старательно избегал. К раннему вечеру они приехали в «Топсайд лаунж», где Халлоран, не подозревая о том, что О’Салливан уже отказался от него как официального информатора и отклонил его отчаянную попытку вписаться в программу защиты свидетелей, в половине пятого позвонил в ФБР. Он попытался заинтересовать своего агента обещаниями дать информацию по еще одному убийству, напомнив тому о своей роли в двух недавно выписанных ордерах на обыск у бандитов из Уинтер-Хилл. Сидя недалеко от стола Коннолли, агент Бранник натянутым тоном предупредил Халлорана, что разъезжать по Бостону – откровенное сумасшествие, что ему следует немедленно вернуться в безопасный дом в Кейп-Код хотя бы еще на несколько дней. Рассерженный Халлоран перебил его, сказав, что он перегородил кому-то машину на парковке и ему пора идти. Его последними словами, адресованными федералам, стали: «Рим не сразу строился, как вы знаете». Халлоран выпил два последних коктейля за столиком у окна кафе, а затем вышел на улицу под град пуль.

Примерно в то же время, как Халлоран бросил телефонную трубку после последнего разговора с ФБР, Уайти Балджеру доложили, что видели того в баре на Нозерн-авеню, на самой окраине Южного Бостона.

Балджер тут же среагировал, велел найти Флемми, но тот, как выяснилось, уехал куда-то из города, так что пришлось вызвонить Патрика Нея, бывшего участника банды братьев Маллен, когда-то заклятых врагов Балджера. Команду убийц собрали быстро.