Чёрная метка

— Совершенно верно, миссис Макларен.

— Весьма полезными могли бы оказаться также большие десантные корабли, несущие на борту морскую пехоту, оснащенные скорострельными артиллерийскими установками и вертолетами — они могли бы уничтожать пиратов не только в море, но и обеспечивать при необходимости действия против их баз на побережье. При наличии на борту таких кораблей спецподразделений, обученных действиям по освобождению заложников, они были бы очень эффективным средством борьбы… — Американка сделала паузу и опять улыбнулась.

— Однако ни легких авианосцев, ни баз в регионе у России нет. К тому же, как очень наглядно продемонстрировал недавний вооруженный конфликт на Кавказе, техническое состояние российского Черноморского флота и уровень его боевой подготовки находятся на крайне низком уровне. И поэтому борьбу с так называемым пиратством русским приходится возлагать на слишком дорогие в боевой эксплуатации корабли первого-второго ранга, перегоняемые с других флотов на их палубные вертолеты. А также надеяться на профилактические меры — например, в виде установления защищенных маршрутов подальше от побережья…

Собеседница мистера Дженкинса поклонилась в ответ проходящему мимо монаху и, покачав головой, показала ему, что сейчас не нуждается ни в задушевной беседе на религиозные темы, ни в чашечке ароматного чая.

— Кроме того, у русских нет нужного опыта для проведения операций подобного рода.

С последним утверждением адвокат вполне мог бы не согласиться. Насколько ему было известно, для российского флота борьба с пиратством — занятие как раз традиционное. Еще при Екатерине II была провозглашена знаменитая «декларация о вооруженном нейтралитете», в которой Россия гарантировала свободу мореплавания. Как известно, поводом для принятия декларации стал захват испанским капером российского корабля с грузом для Гибралтара. В результате правительство признало необходимым, «прежде чем оскорбления российского торгового флота преобразятся во вредную привычку», сообщить в Лондон, Мадрид и Париж о принятии ответных мер. Речь шла об объявлении вооруженного нейтралитета — то есть российские корабли выходили в море для ограждения торговых путей от любых каперов независимо от их государственной принадлежности. Декларация подтверждала право свободного мореплавания для судов нейтральных стран и несомненное право этих стран защищать свое судоходство. С этой целью российские парусники начали патрулирование на торговых путях Атлантики, срывая попытки британцев атаковать торговые караваны. Вскоре к декларации присоединились и другие европейские страны, терпевшие значительный ущерб от действий каперов, в основном английских. В итоге знаменитые английские пираты, некогда господствовавшие в Атлантике, вынуждены были свернуть свою деятельность, а первый президент США Джордж Вашингтон не без удовольствия констатировал, что вооруженный нейтралитет, объявленный Россией, к которому присоединились все другие государства Европы, унижает «гордость и силу Великобритании на море».

Однако адвокат понимал, что у его собеседницы вряд ли есть желание углубляться в подобные исторические подробности. Поэтому он только кивнул головой:

— Вы совершенно правы, миссис Макларен.

— Просто я очень внимательно читаю доклады аналитиков. Поверьте, мистер Дженкинс, русский флот способен сейчас в лучшем случае на демонстрацию присутствия за пределами собственных территориальных вод. Во всяком случае, кроме амбиций, основанных на воспоминании о прошедшем величии, у российского руководства нет ни политической воли, ни военного потенциала, ни экономических возможностей для того, чтобы играть хоть какую-то роль в этой части Индийского океана.

Американка почтительно поклонилась очередному священнослужителю, шествующему по храму, и предложила:

— Пойдемте, прогуляемся?

Мужчина и женщина вышли на улицу, бросив по большой горсти мелких монет в коробочку для пожертвований. Надели обувь и не спеша направились обратно, к стоянке автомобилей и экскурсионных автобусов.

— Ладно, мистер Дженкинс. Выкладывайте. Что у вас за проблема?

— Два дня назад я опять встречался с нашим сомалийским другом.

— Неужели? — изобразила удивление миссис Макларен. — Ну и как там Юсеф? Надеюсь, у него все в порядке?

— Этот старый пират по-прежнему клянется, что у него нет, и никогда не было никаких грузовых документов с «Карины». Он уверяет, что в судовом сейфе хранились только наличные деньги.

— Лжет, наверное…

— Не знаю. Не похоже. Для чего ему нас обманывать?

— Может быть, он хочет продать документы еще кому-нибудь?

— Нет, это маловероятно. Он ведь даже не пытался поторговаться, чтобы выяснить, сколько мы готовы заплатить за бумаги и за сколько их следует предложить другому покупателю… — вздохнул адвокат. — Кроме того, Сиад Юсеф — не дурак и не самоубийца, он прекрасно понимает, чем может закончиться ссора с нами и для него лично, и для всего пиратского бизнеса.