Черная метка в паспорте [сборник]

– Заткнись! Я все делал для тебя. Я пытался отравить его сразу после аэропорта, но он даже и не думал уезжать обратно. Даже когда мы выманили его на парковку, а потом утопили в реке, он все равно выжил. Что оставалось делать? Третья попытка убить Гурова вызвала бы подозрение, поэтому пришлось его тоже включить в план. И я все продумал, каждую мелочь. Я подсовывал ему улики под нос, чтобы тот считал Афанасьева преступником и бежал по его следу. Все нам было на руку. Он поймал его, даже когда твой бывший муженек попытался сбежать. Он ведь из-за тебя сбежал, из-за сына, хотел его найти и увезти подальше. Да если бы не я, то Афанасьев вышел бы и разрушил все наши планы. Что ты несешь? А? Мы вместе продумали каждый шаг! Чтобы избавиться от пострадавших, подставить твоего бывшего мужа, моего начальника, и навсегда избавиться от него. Я должен был стать начальником отдела, чтобы контролировать расследование. У нас все почти получилось, и получилось бы, если бы ты не устроила на даче тот спектакль. Зачем ты вылезла? Пускай бы твой муж думал, что ты умерла. Да с горя бы вздернулся по-настоящему, и не пришлось бы его убивать. Ведь все шло по плану, это ты все испортила. Влезла со своими разборками и испортила.

Надя в ответ нападала на своего сообщника:

– Да если бы не мои показания, как ты навел бы оперов на трупы в болоте? Как бы вы засадили Афанасьева за убийство? Тем более он явился неожиданно, ты не знал ничего о его побеге. Он застал меня врасплох, когда я закапывала улики, и начал требовать ответов, требовать встречи с сыном. А тут еще ты написал, что вы выехали на захват сбежавшего преступника. Что я должна была делать? Мне пришлось импровизировать, делать вид, что Сергей на меня напал.

Надежда постепенно успокаивалась. Ярость ее улеглась, женщина равнодушно подтвердила:

– Да, все было продумано, даже Сергея получилось обмануть. Я сказала ему, объяснила, что убила этих теток ради сына, ради его будущего, а сама теперь вынуждена скрываться. Почти удалось уговорить его взять всю вину на себя. Даже если бы вы не приехали, то он пришел бы с повинной сам. Ради сына он на все готов. Этот мент все испортил в самом конце. Афанасьев мертв, Бережнюк в тюрьме, Рыкова и другие тоже больше не потребуют назад деньги. Никто даже не подозревает тебя или меня. Кроме этого опера Гурова. Больше он тоже не помешает. Осталось избавиться от его тела.

Сладкевич вдруг застонал в отчаянье:

– Нет, мы не сможем его вытащить незаметно. Он слишком большой. Если кто-то увидит, как мы тащим тело Гурова, то нам конец. После его пропажи сразу выйдут на меня. Я провожал его в аэропорт.

– И что, что ты предлагаешь? – взвилась от злости Надя. – Это нет, то нет. Как же меня достала твоя нерешительность! Ты всего боишься! Все, мы собираем вещи и валим отсюда. А ты оставайся здесь на своей дурацкой должности. Делай что хочешь с трупом. Оттащи его в болото, тебе не привыкать.

Вдруг раздался глухой удар:

– А тебе не привыкать убивать, сука! Ты пришила всех, ты! Я – только твоего мужа, чтобы защитить нас. Он преступник, мне дадут немного за такое. А ты за убийство трех человек сядешь на всю жизнь, поняла? Дернешься, и я тебя сдам.

Надежда молчала в ответ, а Сладкевич забегал нервными мелкими шагами по комнате:

– Надя, Надя, что происходит, у нас же чувства. У нас же с тобой так все хорошо начиналось, ты мне говорила, что любишь, что все для нас сделаешь. Что происходит? Почему ты так изменилась? А? Ну отвечай, – снова звук удара. – В глаза смотри мне, в глаза. Ты что, с ментом этим решила закрутить московским, с Гуровым, да? В столицу, надеялась, он тебя отвезет? Ах ты, сука лживая. Дурака Афанасьева развела на деньги, подставила, отправила в тюрьму, а потом на тот свет. Подружек своих обманула, придушила их и меня заставила по болотам прятать. Обвела меня тоже вокруг пальца, дрянь? Ты заранее все продумала, я понял! Ты… ты всех обманула, всех использовала! Тварь!

Грохот ударов и драки вдруг прервался коротким вскриком мужчины. Голос Надежды обдавал холодной яростью: