Черная моль [CB]

— Благодарю вас. Плаза! Кха! Так вот, подходя к интересующему нас вопросу. Точный диагноз я смогу дать при осмотре больного, предварительно же, по описанным вами симптомам, у графа налицо признаки отравления.

— То есть… Он не заразился?

— Если бы заразился он, то заразились бы и вы. А если бы заразились и вы, я бы это увидел. Вы здоровы.

— Если это единственный аргумент…

— Нет, не единственный, — старичок заходится кашлем, — воды, пожалуйста. Спасибо. Не единственный. Дело в том, что вчера умер один мой пациент с точно такими же симптомами. И он был отравлен.

— Кем?

— А кто, вас не интересует?

* * *

— Так вот, дамы и господа, — продолжает паясничать Бурый Ушан, — чтобы вы знали, дело не в слепоте, просто у большинства летучих мышей глаза посажены по бокам их уродливой морды, поэтому они видят в разные стороны, но в упор не видят того, что находится прямо перед ними. Мертвая зона! Поэтому им и нужна эхолокация. А люди для этих же целей, но только в ментальном смысле, используют эмоции. Они как бы посылают сигналы свой-чужой. И в зависимости от результата идут на сближение с целью убить или трахнуть. Ну, или просто пролетают мимо. Особенно если у них есть дешевые авиабилеты от компании…

Человек, смотрящий видео, наливает себе в стакан молока из пакета.

* * *

Елена нетерпеливо переминается у черной кованой двери старого лифта. Свет в коридоре отеля мигает. Наконец створки лифта с грохотом разъезжаются. Елена делает шаг вперед, в это время свет в коридоре гаснет, и из темноты кто-то входит в лифт вслед за ней.

Она чувствует чужое дыхание на своей шее, но не оборачивается. Покорно, почти обреченно склоняет голову и ждет.

* * *

Коридорный на шестом этаже, гарвардского вида блондинистый юноша в темно-сером костюме, белой сорочке и черном галстуке, немного сдвигает висящую на стене картину. Запускает руку в образовавшееся отверстие и извлекает из тайника пакетик с белым порошком. В это время дверь одного из номеров распахивается, и коридорный прижимается к стене, поспешно пряча пакетик в брючный карман.

* * *

— У тебя есть выбор, — говорит Логан, прижав ее к стенке лифта, — нажмешь на кнопку первого этажа, и я исчезну из твоей жизни навсегда. Или ты можешь нажать на шестой.

Его левая рука держит ее за волосы. Правая, с еле заметным шрамом от ее укуса, рядом с кнопочной панелью. Прямо перед ее лицом.

Елена колеблется.

Логан дрожит всем телом от ярости и возбуждения. Он прижимает ее еще сильнее. Она поднимает руку.

И нажимает кнопку шестого этажа.

Лифт взвывает.

* * *

Тяжелые транспортные самолеты поднимаются в воздух. На бетонных взлетных полосах, заметаемых снегом, гаснут направляющие огни. Темнота стремительно сгущается.

— Сегодня с территории бывшей России эвакуируются последние войска коалиции, — сообщает суровая и сдержанная Лора Ингрэм. — После чего будет продолжена химическая и термическая обработка регионов, подвергшихся заражению. По мнениям экспертов, учитывая величину зараженной территории, об окончании дезактивации можно будет говорить не раньше, чем через 10–15 лет. Дай Бог, чтобы у нас хватило на это денег!

* * *

— Ты можешь отпустить мои волосы, — глухо говорит Елена, — я не убегу.

Двери лифта открываются. Она выходит первой. Он завороженно смотрит на нее. Потом выходит тоже.

Елена идет к номеру, оглядывается через плечо:

— Здесь?

— Да, — он толкает дверь рукой.

— Похоже, в этом отеле никто не запирается, — замечает Елена, переступая порог.

В то же мгновение он срывает с нее платье.

Она ахает. Поворачивается, чтобы закрыть дверь.

Долгие полторы секунды она и коридорный смотрят друг на друга в упор.

Затем дверь в номер закрывается, и он оседает вдоль стены на пол.

Глава 14. Фиговый листок

Раннее утро в Гранд-отеле Плаза. Огромная смятая постель. Многократно за ночь покусанный Логан вернулся из душа. Он лежит, прикрывшись полотенцем, и смотрит на стоящую у окна Елену.

— Похоже, сегодня будет жарко.

— Лето, — меланхолично говорит Елена, — хотя в России в это время уже бы батареи продували…

— Квартира тиха как бумага, — бормочет Логан, — пустая без всяких затей. И слышно, как капает влага по трубам внутри батарей…

Она оборачивается с улыбкой.

— Я скучал по нашим разговорам, — улыбается в ответ Логан.

— Я — нет, — мрачнеет Елена.

— Нет?!

— По разговорам — нет.

Она подходит к кровати и становится правым коленом на край. Он поднимается с подушек навстречу. Полотенце соскальзывает.

* * *

Лесная местность недалеко от Мюнхена. Отъезжают автоматические железные ворота на входе. Автобусы с беженцами попадают на территорию. На невысоком здании заводоуправления вывеска, на ней — странный символ, похожий на человечка в инвалидной коляске, помещенного в колбу, и полустершиеся буквы I.G.

Автобусы проезжают вдоль железнодорожной колеи по брусчатой мостовой. Мохаммед задумчиво смотрит на проплывающие за окнами автобуса водонапорные башни — массивные цилиндры в тяжелом бетонном каркасе, покрытые сверху маскировочной сетью.

Дорога идет под уклон. Бетонные своды, квадратные колонны, стены, покрытые чем-то тускло-блестящим.