Черная моль [CB]

Прямо на глазах у всех. Кол всадил в спину, и в голову из служебного. Проконтролировал. Только брызги полетели.

Кто ж знал, что у меня через полтора года рак обнаружат…

— А пожить-то хочется еще? — сочувственно спрашивает аль Сафер.

Алексей глядит на него с ненавистью.

— А ты как думаешь?

* * *

Серые и белые сполохи. Гул самолета. Логан приходит в себя. В салоне темно. В креслах напротив о чем-то тихо беседуют двое незнакомцев. Логан пытается незаметно пошевелиться. Тут же ему на плечо ложится тяжелая когтистая лапа:

— Не советую. Всех не перебьешь.

Один из беседующих остро поглядывает на Логана.

— Кто ваш главный? — спрашивает Логан на древнем языке. Лапа на его плече тяжелеет, когти врезаются в плечо. — Аль Сафер?

— Ты знаешь, кто наш главный, Логан, — мрачно отвечает незнакомец. — Он ждет тебя. А теперь замолчи, я не хочу больше тратить на тебя силы.

Внизу проплывают темные города, безжизненные континенты и черный, тяжелый, бесконечный океан.

* * *

— Мы как-то семьей еще, — Крылов отяжелел, осовел от выпитого, глаза почти не поднимаются на собеседника, — ездили на Байкал, не на Ольхон этот вшивый, а там с другой стороны точно такой же остров есть… забыл название… И вот мы приехали, палатку поставили, день живем, два… Потом я говорю — поехали отсюда, хочу посрать нормально, на унитазе… Я вообще невыездной был… По прошлым делам и потому что мент… а потом сразу сюда. В Нью-Йорк. Один. Первые дни ходил как дурак и улыбался. Настолько тут все… А потом смотрю в унитаз, а там кровь… Встал — и ноги не держат… Ну, думаю, Леша. Пизда.

Аль Сафер морщится.

— Сосед помог, Джанни, хуянни, какое-то такое. В больничку свел… Но здесь надо платить, понимаешь, да? Джанни говорит — помоги мне, я помогу тебе. И пошло-поехало… Потом Джанни начал наглеть и куда-то пропал… Ты не бойся, — вдруг веселеет Крылов, — я против тебя лично ничего не имею. Но завалить еще многих могу… Лекарства помогают… Так что с нашим договором-то?

Аль Сафер собирается ответить. В дверь трижды стучат.

* * *

Аэропорт Денвера, Колорадо. Огромный вставший на дыбы конь пронзает тьму горящими красными глазами. Небо освещают вспышки выстрелов. Большое количество военной техники и солдат рассредоточено по периметру. Лимузин с прибывшими пассажирами, в числе которых Логан, въезжает в туннель. Стены туннеля украшают странные фрески. За очередным поворотом блокпост. По сигналу водителя солдаты спешно сматывают ленты с шипами, проволочные ворота разъезжаются, и лимузин проезжает внутрь. Впереди еще один, ярко освещенный и, по-видимому, бесконечный туннель.

* * *

— Не открывай, — говорит Крылов, — постучат и уйдут.

Аль Сафер прикладывает палец к губам, бесшумно встает и пятится к двери. Крылов нащупывает под столом приклеенный скотчем Магнум.

Аль Сафер поворачивает ручку.

В дверь входит Елена. На фоне освещенного коридора ее силуэт кажется точеной статуэткой.

— Ты, — выдыхает Крылов, отпуская рукоять.

* * *

В помещении адский холод. Своды прячутся в темноте. На стенах кое-где выступил иней. Конвой Логана расступается, его подталкивают вперед. Во главе бесконечно длинного стола на высоком кресле с высокой спинкой сидит голая, сочащаяся слизью шипасто-клыкастая бурая тварь, похожая на старую умирающую рептилию, и только горящие холодным бешенством глаза дают понять, что это разумное существо.

— Ты Логан, — скрипит чудовище на древнем языке.

— А ты Каин, — в тон ему, и все же несколько внутренне содрогаясь, отвечает Логан.

Тварь шелестит по столу кожистыми культяпками, группируется в кресле. Логан замирает и сосредотачивается.

— Я помню тебя, — сообщает тварь. — Многих я забыл, но тебя я помню.

Логан предпочитает промолчать.

— Итак, Логан, — рычание и хрюканье вокруг усиливается, — почему ты идешь против своих? Ты предатель?

Логан позволяет себе ироническую усмешку.

Глаза Каина буравят его.

— Ты мешаешь нам сознательно, или это какое-то ребячество? Но ведь ты уже не мальчик.

— Я не понимаю, чего вы хотите, — говорит Логан.

— Что же тут понимать, — чудовище как будто улыбается, и это страшнее его злобы, — мы хотим править мартышками. Настало наше время. Мы больше не хотим опасаться разоблачения, скрываться, маскироваться. Мы хотим установить кровавый престол, установить его поверх этого стада, придавить, приколотить их к земле, чтобы они, истерзанные, жалкие, умирающие, лизали наши пятки. Это восстановление справедливости, Логан. Как ты считаешь?

— Я уже слышал такие речи. Но дело в том, что я не хочу никем править, — беззаботно говорит Логан. — Меня все устраивает и так.

— Тогда уйди в сторону, — глаза Каина наливаются кровью. — Не мешай нам и не защищай мартышек. Ты можешь мне это обещать?

Повисает томительно долгая пауза.

— Еще бы я понимал, о чем ты говоришь, — наконец отвечает Логан. Пальцы его сжимаются за спиной.

Чудовище шевелится в кресле, и пляшущие огни отбрасывают на стены тень гигантских крыльев.

По залу проносится общий стон.

* * *

— Крылов, — говорит Елена, — свиделись наконец-то.

Она обходит стол, встает рядом с ним, смотрит сверху:

— А ты изменился. Стал таким… жалким.