Черная невеста

– Услышал, как вы играете, леди Флоренс, – ответил мистер Феджин. – Не смог пройти мимо. Вашему мужу будет приятно узнать, что вы пользуетесь его щедрыми дарами. А я буду рад передать ему это, когда мы увидимся. Интересный выбор песни, стоит заметить.

Флоренс смутилась: песню она выбрала лишь потому, что та засела у нее в голове, и потянулась к обручальному кольцу – тяжелому, из белого золота, с восемью маленькими бриллиантами, выложенными цветком. Кольцо все еще ощущалось чужеродным предметом, но в минуты волнения или раздумий Флоренс часто начинала вертеть его на пальце.

– Вы меня напугали, – сказала она спокойнее.

– Мне так жаль… – Ни капли сожаления в голосе! – Могу ли я загладить вину тем, что побуду вашим слушателем?

Не дожидаясь ответа, мистер Феджин отодвинул от стены один из стульев и сел, закинув ногу на ногу.

– Ну же, леди Флоренс! – Он несколько раз хлопнул в ладоши. – Публика ждет! В хмурый осенний день хочется услышать песню про радости жарких летних ночей!

Флоренс опешила. Сердце забилось еще чаще, и в голове зашумело.

Хотелось резко закрыть крышку, так, чтобы несчастный рояль зазвенел от удара, но Флоренс сдержалась. Рояль не виноват. И мистер Феджин вполне может быть искренен в намерении ее подбодрить. Просто… очень неуместно шутит! И совет Уилсона воспринимать этого человека, который держался с ней, словно праздный аристократ на светском рауте, как слугу, как того, кто не ровня леди Флоренс Найтингейл, жене лорда Герберта Найтингейла, барона Дивейлу и одного из сотни самых богатых людей Логресса, она не забыла.

Флоренс осторожно закрыла крышку рояля и сказала:

– Простите, но я закончила и планирую пообедать.

– Как чудесно! – Губы мистера Феджина растянулись в улыбке. – Я тоже проголодался.

Было в этом что-то плотоядное и совсем не про тот голод, который они обсуждали.

Каждая комната Дивейлу была выдержана в своем стиле. Бальная зала, к примеру, поражала имперской роскошью и блеском золоченых зеркальных рам. Просторный холл напоминал о рыцарских замках, правда, был скорее их современной, уютной вариацией. Большая столовая, где Флоренс ужинала в первый вечер здесь, продолжала эту линию: походила на зал какого-нибудь лорда из прошлых веков, в котором тот пировал с верными вассалами. Библиотека напоминала просторный кабинет ученого, а комната Флоренс – будуар принцессы времен юности Альбертины.

Малую столовую сделали похожей на сельскую кухню: она правда была уютной и скромной, с низким потолком, мебелью из светлого дуба, резными дверцами буфета, бежевыми салфетками и скатертью, вышитой одной из деревенских мастериц. Окна выходили на задний дворик.

Флоренс сидела за большим деревянным столом, сделанным нарочито грубо, и ковырялась вилкой в блюде. Перед ней была прекрасная форель с лимонным соусом, печеные овощи и свежий хлеб. И мистер Феджин на другой стороне стола.

– Спасибо за такое угощение, миссис Форстоун, – сказал он с улыбкой. – Думаю, дальше мы с леди Найтингейл справимся сами.

Экономка, которая стояла тут же, проверяя работу горничных, сдержанно поблагодарила его, вышла – и Флоренс осталась с этим человеком один на один. Это не нравилось ей, это отдавало чем-то неприятным, как подпорченный, слишком долго пролежавший в буфете хлеб.

– Как ваши дела, миледи? – спросил мистер Феджин, кусочек за кусочком отправляя рыбу в рот. – Расскажите, как живется здесь молодой хозяйке! Может быть, я смогу дать вам какой-то совет, а то вы кажетесь такой потерянной.

Флоренс посмотрела на тарелку: ее край был украшен синим узором, завитки и точки, вроде бы один из тех, которые придумали для Королевской фарфоровой фабрики в честь дня рождения принца.

Мистер Феджин говорил с ней ласково, как с ребенком, но Флоренс, пусть и чувствовала себя одиноко, почему-то совсем не хотела открывать ему душу.

– Мои дела идут неплохо, мистер Феджин, – сказала она. – Здесь достаточно развлечений…

– И работы?

Нож Флоренс неприятно царапнул по тарелке.

– Мистер Уилсон пока не подпускал меня к работе. Он считает, что мне стоит осмотреться. – Флоренс вздохнула. – Впрочем, я изучила сад и библиотеку, а также разобралась в расположении комнат.

– Нашли еще тайные ходы? – лукаво поинтересовался мистер Феджин.

– Не искала их, – ответила Флоренс, думая, как бы перевести тему. – Как дела в столице? Чем занят лорд Герберт?

Мистер Феджин рассмеялся и покачал головой.

– Августа еще более сера и печальна, чем пустоши Эйдина, – сказал он. – Но работа кипит. Милорд Герберт ведет переговоры о покупке… Впрочем, вам не стоит забивать хорошенькую головку этой ерундой. – Он улыбнулся ей, а Флоренс почувствовала себя уязвленной. – Дела идут, и это главное. Вы пьете, леди Флоренс? Стоило бы, пожалуй, открыть вечером бутылку вина, чтобы отметить неделю вашей замужней жизни.

– Я не пью.

– Жаль, жаль. – Мистер Феджин лениво повертел в руке столовый нож. – Милорд Герберт не слишком разбирается в вине, но моими стараниями его погреб стал… изысканным.

Флоренс непонимающе посмотрела на него. Самодовольство в его голосе было таким неприкрытым, что она не сразу поверила своим ушам.