Черная осень

Мужчина уже успел переодеться по-домашнему. Не в халат, из-под которого торчат волосатые ноги, нет! «По-домашнему» в Русине означало брюки из какой-то легкой немнущейся ткани, легкую же рубашку и домашнюю куртку.

И туфли типа парусиновых.

– Вас все устраивает, Яна?

– Вполне. Вы пришли пообщаться – или провести личный досмотр?

– Вы сами обещали, я вас за язык не тянул.

Яна пожала плечами – и водрузила рюкзак рядом с жомом.

– Итак, начнем!

Первым на стол был выложен ее парадный костюм. Брюки и туника. Вторым номером последовали брюки и туника чуть поплоше и попроще – надо же в чем-то ходить по поезду?

Туфли.

Белье в лучших традициях Парижа.

Шейва Лейва хоть и был балбесом редкостным в политических вопросах, но портным оказался хорошим. А потому жому Тигру были предъявлены трусики-ниточки и трусики-шортики, а вместо бюстгальтера – тоненькая маечка-топик. Яне в таких было удобно.

Жом не покраснел. Но определенно задумался.

Следующим пунктом была показана ночная рубашка и халатик. Тонкие и полупрозрачные. Натуральный шелк бледно-лилового оттенка!

Карты.

Книга.

– Жама, вы это читаете?

Яна пожала плечами.

– А что такого?

– Что именно вы из этой книги понимаете?

Яна посмотрела еще раз на обложку. Ну да, «Математические начала натуральной философии» – не совсем то чтиво, которое можно увидеть в руках у женщины. Но если б вы знали, как она потрясающе усыпляет!

Это Яна и сказала.

Жом Тигр расслабился. Кажется, ему стало чуточку получше.

Косметика, крем для рук, шампунь – все натуральное, действительно на травах, а не на отходах нефтедобычи… в двадцать первом веке бы такое!

Жом Тигр только головой покачал.

– Вы меня удивляете, жама.

– Яна. Можно просто Яна.

– Хорошо.

Себя жом Тигр называть уменьшительно-ласкательным «Киса» не предложил. И правильно. Яна не представляла человека, которому так бы подходило данное прозвище.

Тигр и есть, даром что с зелеными глазами. А тигра как-то не тянет подзывать на «кис-кис». Он-то подойдет, но успеешь ли отойти – ты?

– Карты. Вы играете?

Мужчина взял колоду, перетасовал… Яна пристально поглядела на его пальцы.

– С вами? Без ставок.

– А на интерес?

– Или без ставок – или никак.

– И почему?

– Потому что вы… нет, не шулер, но кое-какие приемы точно знаете. – Яна была уверена. Стоит только взглянуть, как мужчина держит колоду – вроде бы неловко, неумело, но ни одна карта не вывалилась, – как он ее перетасовал…

Высший пилотаж!

Штучки фокусников – только для фокусников, говорил ей один из клиентов-охотников, старый катала. Перебросить карты из руки в руку, развернуть их лентой или змеей… Настоящий катала все это может. Но – никогда не будет делать напоказ. Он будет неловок и неуклюж, он несколько раз уронит карты, он постарается казаться пусть не новичком, но человеком неискушенным. Выдаст его другое.

Нечто общее, что было в движениях старого шулера и жома Тигра. Что-то такое, неуловимое, в расположении пальцев на колоде, движениях кисти, взгляде…

Если бы Яна не видела мастер-класса, она бы тоже попалась. Но она – видела.

Чем же вы промышляли в молодости, жом Тигр?

– Вы любопытный человек, Яна.

– Вы тоже, жом Тигр.

– Пожалуй, я уговорю вас на пару партий. Без ставок.

Яна медленно кивнула.

– Будьте ко мне снисходительны, я не слишком люблю играть. Предпочитаю пасьянсы.

– Что ж. Поиграем.

И почему Яне показалось, что собеседник имел в виду вовсе не карты?

Поезд медленно двигался, унося людей вперед, к Звенигороду.

Русина, граница с Борхумом

Антон Андреевич Валежный твердо знал – войну надо заканчивать. Воевать на два фронта в их условиях – смерти подобно. Проблема в другом.

Борхумцы это знали ничуть не хуже.

А потому…

Какие у него варианты?

Да только один. Зимой не воюют. Особенно здесь, на границе с Борхумом, где болота – обычное явление. И не только болота. Снег до двух метров глубиной, морозы…

А воевать надо.

Вопрос второй – сколько у него верных людей?

Полк?

Два?

Вряд ли больше. И…

Валежный решился.

Пусть его потом хоть перед строем расстреляют, плевать на все! Но рассчитывать он может только на себя. И большое число войск снимать с фронта нельзя.

А потому…

Чисто теоретически – к кому ему обратиться? И что делать?

Петер, будь во веки веков проклята его душа! Кому нужна была та война? Ламермуру? Лионессу? Только вот Лионесс на острове, а Ламермур опять же защищает наполовину армия Русины. Зачем?

За чьи интересы тут воевать?

Колонии?

Да какие Петеру колонии, в своем доме бы порядок навел!

Валежный небезосновательно подозревал в происходящем руку Борхума. Нет, ну в самом-то деле!

Если вы воюете со страной, а в ней неожиданно начинаются беспорядки? Кому это выгодно? И не надо рассказывать про волю Божью! Наверняка финансировали этого поганца Пламенного именно борхумцы! И скрывался он от полиции на их территории, и приехал оттуда, и всякие прокламации печатали на их деньги…

Сволочи!

Валежный и похлеще бы сказал. Но…

Что теперь делать?

Зимой на границе с Борхумом воевать невозможно. Техника там просто не пройдет. А люди… Партизанские отряды есть и с той стороны, и с другой… это – не полноценная война. Так, укусы.

А вот весной…