Черная Пасть

С расстроенным видом Иван Ильич Волков и Какаджан смотрели на мережку следов, оставленных стариком Ширли-ага на крупчатой белизне озера. Ширли-ага уходил, не оглянувшись, не ускоряя и не уменьшая выверенного жизнью шага, но в его твердой походке чувствовалась надломленность и усталость. Какаджан видел, как отец сгорбился, и от этого стала больше заметна его ревматическая хромота, но сжатые в кулаки руки выражали упорство и душевную бурю старика. Бережно подняв халат, Иван Ильич стряхнул с него колючие блестки и протянул Какаджану.

На озерной житнице, так же как и на хлебном жнивье, нескошенный колос осыпается. Несобранный вовремя сульфат портится, пропадает. И все же Сергей Брагин решился, посмел отдать для машин лучшую поляну, за которую дружными семьями, шумными, спаянными артелями держались ручники во главе с караван-баши бородатым Ширли-ага.

- К обеду пустим четыре агрегата, - пообещал Иван Ильич.

- Картинно, друг на друга? - поинтересовался Брагин. - Как в прошлый раз для паренька из телецентра?

- Пойдем без бутафории, - заверил Какаджан.

- Ну, брат, и злопамятный ты! - прогневался Иван

Ильич, сконфуженно поглядывая сквозь двойной заслон очков.

И все же ему пришлось объяснить Виктору Пральникову, как они с Какаджаном демонстрировали свои первые машины перед приезжим оператором телецентра. Одна самоходка шла-шла, да и остановилась перед съемочным аппаратом Назад повернула, но подвела и на втором заезде. Съемщик волнуется - погода начала портиться. Подул из пустыни ветер с песочком, на озере начиналась соляная метель. Что делать? Какаджан сообразил и распорядился пустить на аппарат машины с разных сторон. Какая окажется на ходу, ту и снимай. С помощью этого нововведения удалось сделать нужный кадр... Случилось такое, но потом как оправдали себя волковские утюги!.. Иван Ильич, рассказывая об этом, погрозил Брагину гаечным ключом.

- Надо было, Сергей Денисович, к этой поначалу грустной новелле жизнеутверждающий конец добавлять! Помните, в тот же вьюжный день, когда ретивые ручники забились в свои берлоги, мы на самоходках не бросили озеро и собрали сульфат за сотню лопат. Помните? Поле боя осталось за машинами. Всегда об этом в своих рассказах добавляйте.

- Беру вас, Иван Ильич, в соавторы новеллы об утюгах.

- Нет уж, мы свою летопись теперь поярче начнем выписывать. Надо позаботиться, Какаджан, чтобы эти мешки с нашей дороги убрали. Заезды будем делать шире, инженер Брагин!

Около своих машин конструктор Волков забывал обо всем на свете. Кажется, дай ему права и волю, он на озере все перевернет по-своему. Заручившись поддержкой начальника производственного отдела Брагина, хлопотливый Иван Ильич стал более властным, снял пиджак и позволил себе расстегнуть верхнюю пуговицу у рубашки; а когда его попросили оставить мешки у поворота узкоколейки, то Волков взъярился:

- Без дураков чтобы... Сергей Денисович! Как инженер, вы должны чувствовать иноходь и нрав моего работяги Ему нужна достойная сценическая площадка. Я уже говорил вам и Чары Акмурадовичу, чтобы начинали переделку подъездных железнодорожных путей. Столбов лишних много понавтыкано, всю систему транспортировки и электропроводки надо менять. Коллекторы устарели, перепутаны! Старые отводы маточника и грунтовых вод нас не устраивают. Режим малосилен, - Иван Ильич подумал, не забыл ли чего. - Да, учтите - в ближайшее время машин у нас будет за двадцать. А потом еще больше. Все доводы взвесьте.

- Взвесим, - скупо и немногословно ответил Сергей Брагин.

- Каждое слово попрошу тщательно взвесить,-настаивал Иван Ильич, поднимая рукава своей белой, выглаженной рубашки и чувству я себя в едкой белесой пыли так же уверенно, как в конструкторском бюро. - Говоря кратко, экономно, попрошу все взвесить, Сергей Денисович!

- До пылинки взвесим, Иван Ильич, - успокаивал его Сергей. - Подытожим и оценим весь наш разговор возле весов!

Сначала сдержанно и робко, потом откровенно и широко, розовощекое лицо Ивана Ильича Волкова расплылось в улыбке.

- Товар, значит, лицом, а невесту натурой! - Волков обратился за сочувствием к Виктору Пральникову. - Как вам нравится эта натурфилософия?.. Техническую идею, жар и свет души, затаенную надежду - все на весы тащит этот хозяин сульфатной фактории.

- Хозяин должен быть расчетливым, - осторожно поддержал Сергея Пральников, все время порывавшийся извлечь на свет божий записную книжку и разумно остерегавшийся это делать. - Когда начинается игра в слова, то фактура необходима!

Волков перебил:

- В таком случае, я тоже остаюсь хозяином своего слова. Я готов взвесить весь собранный сульфат и могу поручиться за машины, Сергей Денисович. Вот мое слово.

- И слово, и сульфат взвесим!..

- Постараемся, чтоб вышло с походом! - Волков пригнулся и приложил ладонь к глазам. Через рельсы переползала вторая сборочная машина. - Ого, пожаловал Погос. Узнай, Какаджан, зачем он здесь. Разве у бугра на выработке делать нечего?